Юлия Пушкарева - Клинки и крылья [СИ]

И, развернувшись, гнедой гордо ускакал, помахивая хвостом. Альен прохладно кивнул Турию.

— Я слушаю, но очень прошу меня не задерживать. Кстати, не знаешь ли ты сам, где Тааль? Насколько мне известно, вы с ней дружны…

— Насколько тебе известно, — сухо повторил Турий, поглаживая посох. У него были узловатые, умные пальцы — мыслителя и рабочего одновременно. Левое переднее копыто раздражённо взрывало землю, и Альен задался вопросом, способен ли кентавр это контролировать. — Да, если у вас, за океаном, принято называть другом того, с кем прошёл через много бедствий.

— Ну, необязательно, — осторожно сказал Альен, вспоминая разом семью, Нитлота и своих сомнительных знакомых в Кезорре и Феорне. Мало ли кто проходил с ним через «много бедствий»… — Но я не стану спорить. Так ты знаешь, где она?

Турий ответил с заминкой, явно неохотно. Мимо них пронеслась компания чалых кентавров-подростков (очень похожих — возможно, братьев); от их топота содрогались кипарисы и цветущие кусты.

— В садах майтэ. Утром она приходила ко мне, а потом ушла, и собиралась именно туда… Повидать подругу и её родных.

Приходила утром к кентавру, а не к нему?

Альен с тревогой услышал, как в нём зашипело собственническое, мелкое недовольство. Да нет, глупости. С какой стати это должно его злить? Тааль-Шийи мало занимает его как друг, и ещё меньше — как… женщина (даже думать об этом как-то смешно и стыдно). Их свели гибельные обстоятельства, магия, ничего больше. Он вправе прервать всё это в любой момент.

Ведь так?…

— Как раз о ней я и хотел бы поговорить с тобой, волшебник. Если ты позволишь.

— Я слушаю, — ответил Альен. Становилось жарко; он расстегнул ворот чёрной рубашки — одной из тех вещей, к которым привязался до глупости и с которыми поэтому нечасто расставался. Турий при этом как-то недружелюбно покосился на его горло; он знал этот наполовину неосознанный взгляд.

Значит, враг? Соперник?… Здорово же я тебе не нравлюсь, копытное.

— Она рассказала мне об Узах Альвеох. Вкратце, но всё же поведала о том, зачем тауриллиан так тянули к себе вас обоих, — кентавр сокрушённо качнул головой. — Я и раньше слышал легенду об Альвеох, об осиной царице, но с таким колдовством никогда не сталкивался… То, что я узнал, расстроило и смутило меня.

Ну ещё бы… Хотя говорит он на редкость гладко для расстроенного и смущённого. Кажется, Тааль упоминала, что среди кентавров много ораторов; только вот перед кем им вещать в здешних лесах и холмах?…

— Что именно она рассказала тебе?

— Что это нерушимая связь двух существ, навсегда, во всех мирах и вероятных будущих рождениях, — кентавр вздохнул. — Во всех обликах, обстоятельствах, независимо от судьбы… Эти двое существ всегда будут чувствовать друг друга, зависеть друг от друга, и творить магию тоже смогут, лишь черпая друг из друга силы и делясь ими. Они не смогут надолго разлучаться, и в итоге их разумы, возможно, сольются во что-то целостное.

Альен улыбнулся краешком губ. Ужас, с которым Турий-Тунт повторял затверженные слова из древних писаний, почему-то не вызывал у него сочувствия.

— Звучит так, будто ты наслушался не только Тааль.

— Нет, конечно. В Эанвалле есть несколько залов с книгами и свитками древнейших времён… Эпохи владычества тауриллиан. Некоторые из них они привезли из-за океана, с твоей родины, когда с позором вернулись и были пленены. После рассказа Тааль я испросил у Многоимённой разрешения войти в Храм и изучить их. Я провёл там несколько дней.

О да, значительная помощь… Неужели кентавр правда считает, что штудированием свитков помог своей драгоценной Тааль?

— Немалый труд, — сказал Альен, но позаботился о том, чтобы Турий смог прочесть его истинное мнение по лицу. Разрыв ширится, а Хаос у него внутри каждый день напитывается силой, точно сытая пиявка. Или скорпион, дотянувший жвалы до королевств на востоке, где теперь царят Великая война, бунты и эпидемии… Свитки и книги, сами по себе, вещь чудесная, но их время давно прошло.

— Благодарю.

— И что ты думаешь об Узах Альвеох, досточтимый Турий?

— Я думаю, что это противоестественно и недопустимо, — кентавр спокойно и уверенно скользил по нему своими тёмными, как виноградины, глазами. Это созерцание сверху вниз вызывало досаду до гнева; кончики пальцев Альена начало покалывать от Дара, ищущего выхода… Нет, не сейчас. Турий-Тунт лишён магии и безоружен; деревянная палка не в счёт. — Думаю, что это нанесёт Тааль-Шийи непоправимый вред и разрушит ей душу.