Марина Бишоп - По воле тирана

Первой на пол посыпалась зола, как приправой орошая снег. Кулаки Ролла начала потрошить каминную кладку, громя ее, словно она был соткана из тончайшей паутины, а не камня. Он по-прежнему находился в упряжке невидимого духа, и его колесница неслась напролом.

- Не надо так спешить, -- тихое шипение перебило даже хрустящую под ногами крупу из камней. Раздробленные в крошку, они каким-то образом не перебили размеренный голос.

Роланд резко развернулся. Всего в нескольких шагах стоял шалфей. Почему-то кончик его поседевшей бороды показался Роллу нелепым, и все его одеяние однозначно позабавило бы его, если бы все та же сила не напрягла все его внутренности, стиснув как перед броском в бой.

- Вот мы и встретились, -- лениво протянул шалфей.

Покрытый копотью и кровью фарлал с нескрываемым интересом рассматривал высокого шалфейя, уловив в его лице очень знакомые черты.

- Тебе уже известно имя, фарлал? - спросил тот, так же не скрывая свой интерес к внешности воина.

Ролл не видел его руки, они были спрятаны под одеждой, и не только инстинкт воителя подсказывал ему, что нужно быть начеку. Безмятежность врага - уверенность в превосходстве, подразумевающая почву. Или же противник брешет?

Чужак, ставший уже частью Ролла, лишь хмыкнул на эти размышления.

- Вы оба просчитались, - огонь заклокотал в груди воина, и вылился наружу звонким смехом. - И теперь у нас будет вечность расставить все по местам.

Пепельный вихрь швырнул горсть серого снега в лицо Ульфа. Но не это сбило с ног Верховного жреца, а круговорот из золы и крошек раздробленных камней. Тело Ролла вдруг полностью перешло в руки его кукловода, оставив лишь окошко из сознания и обнаженных эмоций, которые внезапно обрели вполне реальные формы. Олицетворением захвативших переживаний стала фигура, выступившая из черного вихря, того же цвета волосы наперекор движению воздуха застыли в идеально уложенной прическе. Сама мгла не могла бы тягаться с чернотой ее глянцевых волос. Хоть ее тело полностью скрывали потоки из золы, Ролл, почему-то знал все его изгибы, и он ясно ощутил, как управляющему его телом стало необходимо снова сжать эту плоть. Если бы силу этого желания можно было бы выразить, то она бы смогла поднять фарлала в воздух без помощи крыльев. Роллу было знакомо столь неконтролируемое настроение -- его так же влекло к шалфейе.

Ролл притянул к себе повергнутого Ульфа и поднял его в воздух одной рукой, но в его руках оказалась лишь испачканное одеяние Жреца. И почему-то это не удивило управляющего его телом.

- Заговорщики в сборе, -- без эмоций объявил голос, и рука выпустила белый хитон жреца.

Неожиданный гром, и вместо погребенного в снегу полуразрушенного зала Ролл пронесся через яркий свет, заключенный в такую знакомую фигуру пирамиды. Но перемещение длилось всего секунду, и он оказался в умиротворенном зеленом саду.

- Имя! - потребовал чужой голос

И Ролл вновь произнес имя.

Удар ладони черноокой шалфейи перед лицом не успевшего опомниться Ролла, и его тело замерло в пространстве, застыло в безвременье, замедлилось, будто погрузилось в густой сахарный сироп.

Хоть это состояние длилось совсем недолго, шалфейя успела ускользнуть из поля зрения и попыталась вновь атаковать. То ли благодаря молниеносной реакции самого Ролла, то ли его поводыря, он успел выхватить шар из руки шалфейи. Пространство вокруг вздрогнуло, будто некто встряхнул весь мир.

И снова смех, только теперь это был не смех Ролла. То, что дальше увидел фарлал, не могло тягаться ни с одним из самым когда-либо увиденных или совершенных безжалостных убийств. Это не было физическим уничтожением, фарлал узрел невыносимую боль и ужас черноокой шалфейи, заживо пожираемой ничем, небытием. И почти в самой сердцевине удушающей дыры ее существо начало рассеиваться на мелкие частицы, превращаясь в пыль.

Но в этом уничтожении Ролл приметил искру; живо распустившиеся яркие отростки чего-то нового. Мерцающие ветви диковинной жизни начали оплетать пепельную фигуру, ту, что вызвала неоднозначную реакцию кукловода. Воин почувствовал, как ему вернули его тело. В то же мгновение он стал свидетелем невероятной встречи двух ярких свечений: одно горело смертельным бурлящим пламенем, а другое своим нежным ореолом походило на рождение нового дня -- на рассвет. Соединившиеся воедино, они растворились друг в друге. Вместе с ними исчез и сад.

Не чувствуя более за спиной крыльев, Ролл сумел все-таки восстановить контроль над своим телом и разумом. Туман в голове рассеивался, но он не помнил, как именно вернулся в зал, где совсем недавно крошил каминную кладку. Вместо камина теперь зияла дыра, через которую Ролл четко видел другой зал. Тот полыхал огнем, впрочем, теперь горело все, что сдалось ярым лепесткам. А с неба продолжали сыпаться крупные хлопья снега, словно пытаясь похоронить под собой поле брани.