Даниил Ященко - Двенадцатый [СИ]

-Это не похоже на мир Посмертия, - пробормотал он, - Где я, интересно.

-Где-то в этой реальности, - отозвался я, - А скажи-ка мне, откуда ты знаешь, как выглядит преисподняя?

О том, что миров множество знает любой более-менее сильный чародей. О том же, что РЕАЛЬНОСТЕЙ, в которых эти миры существуют, тоже несколько догадываются лишь единицы. Я, понятно, в их числе. Но даже мои заклятья познания, что сейчас, когда я пишу эти летописи, пронзают, словно стрелы, пространство и время, проникая в прошлое и раскрывая мне причины, следствия и подробности каких-нибудь событий, смогли сообщить мне только о двух реальностях. Одна, понятно, наша привычная, где борется Свет и Тьма, периодически поднимает голову Двор Хаоса, из которого и получился по воле Творца порядок (и сам Творец), где текут реки Силы, в которых мы, маги, черпаем свою мощь. Вторая - преисподняя, загробный мир, мир Посмертия. Что же происходит там, знает только тот, кто сам туда отправился. Ну и страж пределов Посмертия - мрачный Азраил, вооруженный исторгающим души мечом.

Адепт Хаоса потянул шлем. Воротник разошелся, вокруг него заклубился какой-то дымок. Я чуть отошел, незаметно взводя боевые заклинания, которые у меня, как и у любого мага, есть под рукой. Походу дела признаюсь, кстати, что боевые заклятья - не мой конек. Я же исследователь. Теоретик, а не боевой маг. Вот заклятья познания - лучше моих только у Творца, если он ими пользуется.

Я ожидал увидеть какую-нибудь кошмарную морду, что если приснится, так топором не отмашешься. Но вместо этого под шлемом было вполне обычное человеческое лицо. Даже симпатичное и молодое. Еще детские черты сочетались в неизвестном воине с крепким, даже по доспехам видно, телом и пробивающимся юношеским пушком. Наверху, на черепе, топорщился ежик светлых волос, а не какой-нибудь пучок ядовитых гадов.

Между нами лежал его страшный молот. Юноша метнул на него взгляд и бросился к оружию, но я оказался быстрее, притянув боевой молот к себе. Коснулся рукой и меня просто, в буквальном смысле, обожгло той ненавистью и яростной силой, что была в этом не изощренном орудии убийства. Я скривился и зашвырнул молот подальше в море. Там взлетел целый фонтан, наверное, с пол лиги высотой, а берег захлестнула волна, коснувшаяся моих ног. Молодой воин явно растерялся. Он не ждал от благообразного старца, при котором ничего совсем не было, подобного хода, но быстро взял себя в руки. Неизвестно откуда появился тонкий, как рапира, стилет. Эту железку я отбирать не стал. Пусть потешится. Тем более, что кинжал был самым обыкновенным. Даже не гномьей работы. Едва коснувшись меня, клинок разлетелся тысячью мелких капель жидкого, но холодного метала. Этого-то слуга Хаоса ну никак не ждал. Тупо переводил глаза с пустой рукояти на меня и обратно.

-Похоже, - сказал я, - нам придется поговорить. И убери нож из рукава. Я не враг тебе.

Молодой человек действительно извлек из рукава панциря нож и вонзил его в землю. Затем зачем-то освободился и от доспехов, бросив их грудой железного хлама на самую линию прибоя.

-Да, я действительно слишком долго их носил, - пробормотал он, - слишком. И поступил правильно сейчас. Какой сейчас год? Хотя, я же не знаю вашего летоисчисления. Хотя бы какая эпоха?

-От Творения по календарю Междумирья седьмая. А год...на Кромаленском поле был 1523. Скажи лучше, что это ты сотворил там, когда бился с Владыками стихий. Я еле сдерживал это пока открывал порталы.

-Безымянный! - парень вдруг бухнулся на колени прямо в липкий от воды песок.

-Да. - подтвердил я, - так меня называют. А ты кто такой и откуда взялся?

Юноша немного помедлил. Я не хотел ворошить его память. Просто чуть прикоснулся. И увидел, что он пытается вспомнить такую простую вещь, как собственное имя. И еще я увидел некоторые воспоминания, вытесненные как можно дальше. Они были ему неприятны...

-Ратмир, - ответил он наконец.

-И как же ты, Ратмир, сотворил эдакое колдовство?

-Я...я не знаю. Я просто сражался...с врагом...а это...само как-то.

-Так, сделаем вот что. Сейчас сядем, - я сотворил удобные кресла, - И ты мне все-все расскажешь. Проголодаешься - сотворю еды.

Ратмир присел на краешек кресла и завел рассказ. Я слушал его, в некоторых местах даже подскакивая. В этой летописи я приводить его не стану, хотя он и важен вообще для моих летописей с связан с ныне описываемыми событиями. Этой повести, я, пожалуй, отведу отдельную главу в "Летописях". Вкратце же его история сводилась к следующему: Родился и вырос Ратмир в мире, который на его родном языке называется Aeden. Особенность его была в том, что, мир, во-первых, был закрытым, но это встречается не так уж редко, а, во-вторых, люди и эльфы там вели истребительную войну с переменным успехом. Когда жил Ратмир, побеждали эльфы, изобретя какое-то заклинание, отгораживающее захваченные земли непроницаемым и гибельным для людей туманом. Короче, в свое время Ратмир погиб. И, как водится, попал в Посмертие, но получил там от неведомой силы особые способности. Из преисподней молодому человеку удалось бежать, но попал он в область Двора Хаоса. А через несколько лет - на Кромаленское поле. С Ириодалом он успел поссориться еще раньше. В Aeden'е. И увидев его на поле боя поспешил отомстить, ибо вражда их стала кровной.