Даниил Ященко - Двенадцатый [СИ]

Предчувствие подсказало Канну сохранить строй. Так они и выбрались на просеку. И тут сверху полетели стрелы. Опытные мечники перерубали их в воздухе, остальные подставили щиты. Шакур воздел посох и крикнул:

-Shield.

Тяжелые стрелы и арбалетные болты вспыхивали, не долетая до людей, но маг платил страшной болью за каждую сожженную стрелку. Лицо его покрылось потом и исказилось судорогами, руки задрожали. Если бы обстрел не прекратился, маг бы потерял сознание. Из-под магического щита, тем временем, тоже отвечали. Особенно отличилась эльфийка Тириэль, уложившая пятью стрелами пятерых же засевших на деревьях стрелков.

Подобные засады встречались еще не раз, но искусство Шакура всегда выручало. Уже почти под ночь отряду посчастливилось найти поляну для отдыха и ночевки. Но не успели воины сомкнуть глаз, как сзади донеслось хрупанье многих конских копыт по затвердевшему снегу.

Отряд Канна построился. И как раз вовремя. На поляну вылетали один за другим всадники, вооруженные и одетые кто во что горазд - разбойники. Но для обычной шайки их было слишком много, больше полутора сотен. Да и то, что они построились перед боем говорило о многом. Странная компания мигом узнала их предводителя - того самого разбойника, с которым сражался их предводитель, когда спасал пленных эльфов. На сей раз он не стал предлагать поединка, а взмахнул мечом, давая сигнал к атаке. Княжеская конница бросилась наперехват разбойникам, а наемники повскакивали в седла, чтобы навалиться с боков примитивного квадрата, в центре которого посылали стрелы лучники.

Канн первый лишился коня. Животное пало, получив стрелу прямо в глаз. Но мечи остались при воине, и они добрались-таки до боя. Он с ходу спешил одного разбойника, перерубив ноги его лошади, добил всадника, прорвался в центр, туда, где расположились осыпающие отряд стрелами лучники и устроил там форменное избиение. Никто не мог ничего противопоставить гномьим саблям, в которые было добавлено изрядно магии. Боковым зрением он видел, что Удрук ни на шаг не отстает от него, ловко орудуя двумя чеканами с длинными серповидными концами. Он перерубал ими древки копий, отбивал клинки и...убивал. Одного за другим. Гном Дромар бился бок о бок с всадниками. Он вертел над головой свою страшную секиру и горка трупов (не только человеческих, но и конских) вокруг него увеличивалась с каждым, кто решал затоптать ретивого полурослика. Через головы своих била меткими стрелами Тириэль, не давая никому приблизиться к плетущему какое-то чародейство Шакуру. Отряд наемников, выстроившись клином, прорвал строй разбойников. Теперь на их правом фланге царила свалка из сражающихся друг с другом людей. Чаще всего мелькал странный клинок, похожий на орлиный коготь из металла, прикрепленный к длинной цепи. Среди наемников нашелся один мастер этого использующегося только далеко на востоке оружия.

Казалось, бой выигран. Но Хельдвинг и его ближайшие соратники не зря остались в стороне. Предводитель разбойников двинул коня вперед. Взявшая его на прицел Тириэль внезапно (для нее, но не для меня) промахнулась, и стрела попала в голову коню. Животное взбрыкнуло и завалилось мордой вперед. Но Хельдвинг, нечеловечески изогнувшись, спрыгнул и, пролетев с сажень приземлился прямо на одного из наемников, вонзив ему в грудь свой страшный меч.

Неосознанно два предводителя сражающихся отрядов пробивались друг к другу. Я же ясно видел за этим волю Владыки Холода. Это он отклонил стрелу эльфийки, это он мешал молодому (но сильному даже по общим меркам) магу сплести свое заклятье.

Разбойники, тем временем, отступали, теряя и теряя товарищей. Но, к чести их, никто не показал спины. Только оказавшись в окружении они сложили оружие.

Когда уже бой, в общем-то стал затихать, они прорвались друг к другу. Кривые ноэры столкнулись с прямым клинком. Посыпались искры. И тут вмешалась сама Судьба, всемогущий судья империй и богов. Земля затряслась под ногами бойцов. Остальные попадали, не смогли удержаться на ногах. Кое-где появились даже небольшие трещинки, сочащиеся, как рана кровью, горячим гноем, исходившим паром на холодном воздухе. Одна из таких трещин пролегла как раз между Канном и Хельдвингом. Однако они не прекратили сражение даже балансируя на краю растущей вширь и в длину пропасти. Двуручник летал словно тростинка, отбивая удары сабель то лезвием, то стальным массивным противовесом на рукояти. Разлом плюнул еще одной порцией горячей жижи, попавшей прямо на сшибшиеся клинки. Канну задело паром ладонь. Он перекатился через плечо (добротно сделанная кольчуга совершено не сковывала), разорвав дистанцию. Хельдвинг перепрыгнул через облако пара, но его меч попал в захват двух сабель, сложенных на манер ножниц. Не долго думая, полуэльф пнул сапогом в защищенную латами грудь противника, тот чуть отшатнулся и тут же пропустил удар второй ногой в висок, от чего покатился прямо к разлому. Самое время было добить полуоглушенного врага, стоящего окарач и трясущего головой, но так и не выпустившего рукояти меча. Но под Канном разверзлась новая трещина, намного шире всех предыдущих. Он, не успев подняться или откатиться, свалился прямо в нее, но успел вонзить в расходящиеся края земной плоти клинки. Миг, и он уже на противоположном краю убирает оружие в ножны за плечами.