Дана Арнаутова - Двойная звезда. Том 2

— Томас, бегом в дом и выводи всех на улицу! Всех, ясно?! До последнего поваренка и поломойки! Ричи, беги в кузницу за Долгим Мартином и сыновьями. И всех мужчин, кого встретишь, тоже сюда! Ну, пошли!

Дождавшись, пока парни, как ужаленные, бросятся выполнять приказ, он повернулся к фраганцу, снова одобрительно кивнувшему, и с холодной злостью сказал:

— Плевать я хотел, сколько их там, этих уродов. Это мое поместье и моя земля. В Дорвенну нам поехать придется, но сначала я раздам людям оружие. Раз этих тварей можно убить секирой, значит, подстрелить их из лука или поднять на рогатину тоже получится. Что от Баргота явилось, то к нему и отправится, не будь я Вальдерон!

— Отпустите его величество, — тихо сказал Аранвен, кладя ему на плечо руку, и Грегор словно вынырнул из забытья.

Отпустить? Но разве душа Малкольма не ушла в Сады Претемной так легко и быстро, что он едва успел уловить ее мелькнувший отблеск? Зачем ее отпускать? Он взглянул на тяжесть, придавившую его колени, и понял, что Аранвен имел в виду не дух, а тело. Конечно, он же профан.

Рядом сосредоточенно работал Райнгартен, окончательно и надежно сращивая разорванную ткань мироздания. Грегор вяло подумал, как же повезло всем живущим во дворце, что рядом оказался не просто стихийник, а магистр гильдии. Если бы портал успел стабилизироваться… Нет, конечно, его бы закрыли и в этом случае, послав за теми же стихийниками с Райнгартеном во главе, но один Баргот знает, сколько демонов успело бы прорваться во дворец. Повезло. Всем, кроме Малкольма и Криспина.

Думать об этом было больно, мысли обжигали, и все время казалось, что это дурной сон. Кошмар из тех, в которые погружают некоторые виды проклятий. Самое сложное в этом случае проснуться, и обычно проклятый не в силах сделать это сам. Но сейчас никаких проклятий — чистая беспощадная явь.

Грегор убрал руки, и подскочившие слуги подняли тело Малкольма с его колен, унесли куда-то, пачкаясь в крови и прочих неприглядных следах насильственной смерти. Криспина забрали еще раньше, кажется…

— Кристиан, — с усилием проговорил Грегор, цепляясь за то, что по-прежнему оставалось важным. — Его нужно найти. И сообщить ее величеству…

На имени Беатрис мысли снова спутались, он одновременно увидел женщину, которую любил столько лет, и образ, нарисованный Малкольмом. Они никак не желали сойтись вместе! Кого он любил? Нежную чистую принцессу, надевшую корону Дорвенанта по воле своих родителей, или шлюху, осквернительницу супружеского ложа? Реальность, еще недавно такая незыблемая, ясная и простая, рассыпалась острыми осколками, и Грегор снова мучительно попытался сосредоточиться на самом нужном.

Найти Кристиана. Закрыть портал. Выяснить, как вообще случилось так, что он смог открыться в защищенном дворце? Поговорить с Аранвеном. Младшему принцу уже семнадцать, он может принять корону, но что делать с Беатрис? Если все, сказанное Малкольмом, правда, она недостойна положения королевы-матери, а ее дочери — титула принцесс Дорвенанта. Наследных принцесс, если вдруг и с Кристианом…

Нет, вот об этом сейчас думать точно нельзя.

Он поднялся с пола галереи, на котором сидел, держа тело короля, и огляделся. Толпа придворных держалась поодаль, окружив их с Райнгартеном с двух сторон. Не из учтивости, конечно, просто их сдерживали несколько гвардейцев, среди которых Грегор мельком заметил чернявого лейтенанта. И этому повезло с дежурством, похоже. Его товарищ, убитый демоном, все еще лежал у стены галереи чудовищной сломанной куклой, и Грегор нахмурился.

— Кто-нибудь, сюда! — приказал он в сторону гвардейцев и велел первому подбежавшему, указав на тело: — Займитесь. Он умер за короля доблестно, как подобает солдату.

— Да, милорд, — отдал честь гвардеец, а Грегор подошел к Райнгартену, уже едва держащемуся на ногах, судя по бледности.

— Бастельеро? — оглянулся на него стихийник. — Я ничего не понимаю. Это какой-то бред. Или я адепт первого курса, или такой Прорыв невозможен в принципе. То есть не то чтобы невозможен… Да нет, все-таки бред.

— Говорите уже, — бросил Грегор, приглядываясь к дрожащему мареву, на глазах светлеющему и исчезающему. — Что это и как оно случилось?

— Не знаю, — огрызнулся Райнгартен, вытирая мокрый лоб прямо рукавом камзола. — Всеблагой Матерью клянусь! Я бы поставил свой пост магистра на то, что дворец идеально защищен от подобного.

Пост магистра? Грегора словно хлестнуло наотмашь. Малкольм погиб, а этот… измеряет потерю только в уроне своей репутации?! Он закусил губу, чтобы прийти в себя и все-таки услышать, что продолжает говорить Райнгартен.