Дана Арнаутова - Двойная звезда. Том 2

Месьор был жив. И даже держался на ногах, хотя гнусная тварь успела оттеснить его к стене и, кажется, ранить. Присматриваться было некогда, и Аластор, перехватив секиру для броска, резко и громко свистнул.

Тварь замерла.

Безмолвно и как никогда в жизни искренне взмолившись Пресветлому, Аластор свистнул еще раз — и метнул секиру.

Тяжелое лезвие с глухим тошнотворным чавканьем вонзилось в затылок стоящей к нему спиной твари.

«А что, если бить надо было не в голову?! — мелькнула отчаянная мысль. — Что, если череп у него — как у кабана? Да и курица без головы может бегать еще долго…»

Тварь взревела и судорожно засучила лапами, пытаясь то ли отскочить, то ли напоследок достать хотя бы ближайшего врага — но месьор ухитрился скользнуть в сторону и метнуться к Аластору.

— Вы вынуждаете меня заключить… что я никчемный учитель, юноша! — выдохнул он, опуская рапиру, и если бы Аластор не видел д'Альбрэ каждый день пять лет подряд, то ни за что не заметил бы, что эта рапира еле уловимо подрагивает. — Неужели я пять лет учил вас благородному искусству фехтования… лишь затем, чтобы в первом же настоящем поединке вы схватились за это… орудие? Нет сомнений, что вам оно подходит куда лучше, чем рапира… и все же?

— А вы полагаете, эта тварь так боится щекотки, что потычь я в нее рапирой — она умерла бы от смеха? — осведомился Аластор как можно беззаботнее. — Или стоило сразу взять кочергу?

— Да вы злопамятны! — с восхитительной смесью облегчения и одобрения воскликнул д'Альбрэ и вдруг покачнулся.

Аластор рванулся к нему, едва не выронив секиру, но фраганец предупреждающе выставил ладонь.

— Ничего… — сказал он не без труда. — Пустое. Но что это все-таки за дрянь? Я всегда полагал рассказы о демонах сказками. Или видениями горьких пьяниц. Наподобие зверя Перлюрена, знаете…

— Во Фрагане это, может, и сказки, — мрачно сказал Аластор, приглядываясь к безжизненной туше, — а у нас вполне быль. К счастью, редкая. Прорыв… Я про него только читал! Ну и мечтал увидеть, конечно. В детстве.

— С таким везением советую мечтать осмотрительнее, — поморщился фраганец, вытирая рапиру неизменным белоснежным платком и брезгливо бросая его на пол. — О, проклятье!

Темное марево, все это время колыхавшееся над полом, сгустилось, приобретая очертания колодца, который каким-то чудом положили набок. Черная бездонная дыра, уходящая в неведомые дали… Вот в ней что-то показалось, и не успел Аластор испугаться, что сейчас все начнется заново, как из провала метнулась тварь в несколько раз меньше, величиной с крупную собаку. Кинулась к ним — и наткнулась на рапиру д'Альбрэ. Хладнокровно проткнув шипящую и щелкающую зубастой пастью гадину насквозь, фраганец вытащил рапиру и скомандовал Аластору:

— Уходим! Похоже, их там много!

Еще две твари, пытаясь вылезти из портала — а что еще это могло быть? — и мешая друг другу, своим видом подтвердили его правоту.

Выбегая вслед за месьором д'Альбрэ из комнаты, Аластор остановился рядом с тушей, попытался вытащить вторую секиру, но та плотно застряла в черепе.

— Бросьте! — крикнул д'Альбрэ и рванул его за плечо, с удивительной силой вытащив в коридор и еще умудрившись захлопнуть дверь и задвинуть на ней засов за несколько мгновений до того, как с другой стороны в нее гулко ударились два тела.

— Они же побегут в дом, — задохнулся от ужаса Аластор. — Надо всех предупредить!

— Прекрасная идея, — кивнул фраганец, утомленно опираясь на перила. — Не смотрите так, меня слегка достали в плечо, но если когти не ядовиты, то ничего страшного.

— А если ядовиты?! — вскинулся Аластор.

— Тогда мы в любом случае ничего не можем с этим сделать прямо сейчас, — поморщился д'Альбрэ. — Но вы ведь собираетесь известить Орден о безобразии, что здесь творится? Полагаю, я составлю вам компанию и навещу там целителей.

Фраганец тронул левое плечо и снова скривился, а Аластор только сейчас заметил, что его неизменный камзол цвета воронового пера в этом месте кажется еще темнее.

— Вот потому я и предпочитаю черный цвет. — Уголки губ месьора тронула обычная насмешливая улыбка. — Никогда не позволяйте врагам видеть вашу кровь, юноша, это прибавит им сил, а вам испортит настроение.

— Я знаю отличный способ этого избежать, — нахмурился Аластор и покачал секиру, поражаясь, как удобно, словно влитая, она легла в ладонь. — Надо испортить им настроение первым!

И, высунувшись из окна, гаркнул во двор, где двое конюхов водили на недоуздке разгоряченного жеребца: