Сергей Барк - Вампир из Трансильвании [СИ]

Влад бросился вперёд. В окно. И исчез, оставляя за собой тишину.

Я, не смея выбраться из своего угла, всё так же не сводила глаз с огромного просвета, зияющего на месте вынесенного окна.

Слабые всполохи ветра, блуждающего в горах, то и дело цепляли обломившуюся доску, обвисшую на нескольких волокнах разбитой деревянной рамы. Время от времени я ощущала, как прохладные прикосновения дотягиваются до моего лица, заставляя вздрагивать и озираться.

Мне всё казалось, что я брежу, приходя в сознание на несколько недолгих мгновений и снова впадая в лихорадочное забытьё. В эти редкие моменты прояснений я то и дело мечущимся взглядом судорожно стремилась отыскать частичку той реальности, которая должна была окружать меня, но вместо этого раз за разом наталкивалась на фантастические кульбиты чьего-то больного воображения.

У моих ног была свалена растерзанная на кусочки мебель. Утопающая во мраке прихожая тенями рисовала причудливый образ, напоминающий чьё-то бездыханное тело…

Деревяшка, колыхавшаяся в проеме окна, наконец оторвалась и упала на пол с глухим стуком. Я вздрогнула, когда в ушах раздались два оглушительных выстрела.

Лицо Влада. Вот он смотрит на меня. А затем переводит взгляд на два ослепительно ярких пятна, всё настойчивее захватывающих грудь, неумолимо расползающихся всё шире и шире.

Тело лежит неподвижно. Волосы рассыпались по обе стороны лица.

Я так боюсь прикоснуться.

Пистолет с глухим щелчком ложится поверх стола. Из этого пистолета вылетело две пули. В грудь человека.

Нет, не человека.

Этьен улыбается. Его неестественно белые зубы. Огромные, острые, как у зверя, клыки.

Затем хаос засасывает крошечную кухню, окончательно уничтожая реальность.

Я снова вижу Влада. Его лицо белое, белее снега. Глаза горят чёрными углями. Яркие кровавые розы цветут на его груди.

По моим щекам тихо текут слёзы.

Мне отчаянно захотелось домой. Пересиливая страх, сковывающий конечности, я заставила себя подняться на ноги и, уставившись в пол, двинулась вперёд, цепляя ботинками осколки стёкла и обломки мебели.

Медленно добралась до прихожей. На полу расползались тёмные пятна. Я обошла их стороной, не желая наступать. Всё так же со скоростью улитки наконец достигла двери.

Моя дрожащая рука легла на ручку. Поворот. Дверь распахнулась.

Прохладный воздух ударил в лицо, ослепительная белизна снега заставила сощуриться, но, не желая медлить ни секунды в стенах этого дома я, не дав глазам привыкнуть, перешагнула порог. Но, мало что видя вокруг, почти тут же споткнулась и полетела в снег.

Холод обжёг лицо и руки. Подняться получилось не сразу, но мороз немного развеял туман в голове, позволяя страху выше поднять голову.

Пытаясь бежать на негнущихся ногах, я выбилась из сил, пока добралась до машины. У водительской двери меня стошнило. С неимоверным трудом я затолкала непослушное тело внутрь салона, и только с пятой попытки получилось вставить ключ в замок зажигания.

Мотор взревел, я направила машину вниз, впиваясь в руль словно в спасательный круг. Руки затекли и заныли почти сразу, но мне было всё равно. Я хотела просто уехать отсюда как можно дальше. Как можно быстрее. Чувствуя почти физическую необходимость увеличить расстояние между собой и этим местом.

Уже скоро я съехала с тропинки, попутно чуть не угодив в кювет. Добралась до трассы, не помню как. Уже на повороте чуть не влетела в машину, мчавшуюся на обгон.

Чувствуя, что не доеду, я ударила по кнопке аварийных огней, сбросила скорость насколько могла и медленно покатилась вперёд, по направлению к Брану, затем Брашову и Талиу.

Когда деревня показалась на горизонте, я чувствовала себя выжатой как лимон. Подумать, как припарковаться, я не смогла и бросила машину у двора, забыв заглушить мотор. Словно пьяная, спотыкаясь, я наконец достигла дома и буквально ввалилась в прихожую.

— Саша, — рядом возникла тётя. — Что с тобой? У тебя кровь.

Я растерянно мазнула взглядом по тётиному лицу, с трудом понимая, что она говорит.

Кровь?

В крошечной прихожей висело длинное во весь рост узкое зеркало. Сейчас из него на меня смотрело уставшее лицо с опухшими от слёз глазами, через всю правую сторону которого тянулась широкая, почти в два пальца, багровая полоса.

— Саша, Сашенька, — звала меня тётя дрожащим от страха голосом. — С тобой всё в порядке? Вызвать скорую?