Вероника Батхен - Сказки старого зоопарка [СИ]

Давным-давно не раздавалось в зоопарке трубного клича, собирающего зверей на совет. Детеныши и новички не сразу разобрались в чем дело, но вездесущие мартышки не скупились на объяснения. Они же открыли клетки тем, кто не умел отпирать двери самостоятельно.

Явились все, от жирафов и львов до хомячков и лабораторных крыс. Обитатели зоопарка опасливо косились друг на дружку, шарахались от тяжелых лап, рычали, мычали, шипели и фыркали. Но ни один не причинял вреда соседям — тому, кто пользуется общей бедой, чтобы отомстить или набить брюхо, не место в стае. Палыч тоже явился — он держался поодаль, кутаясь в старенький макинтош, и притворялся деревом.

Весть о грядущем землетрясении звери приняли с ужасом. Многие смутно чуяли приближение несчастья, но надеялись на ошибку — мало ли в зоопарке поводов для тревоги. И никто не задумывался, что спасения в общем нет — даже если организовать побег, даже если не застрелят на улицах, выбраться сумеют немногие. И погибнут на свободе от холода, голода, местных хищников… Местным проще — волки и лисы затеряются в суматохе, лосям и зайцам сам бог велел удирать. Но как быть с бегемотом, слонами, тюленями? С теми, кто не может бежать и не умеет бегать? Спасайся, кто может? Нет, мы не люди. «Умрем вместе» громко подумала шустрая мартышка, на нее зашикали, но спорить не стали. Если выхода нет, всякий зверь с достоинством примет свою участь. «Сильные перебьют слабых, а затем избавят от мучений друг друга» — фыркнула снежная барса. «Это будет славная охота».

Звери смотрели на Шелли — вождь принимает решение. Слониха коротко затрубила, махнула хоботом и с трех ударов вышибла ворота слоновника. Она знала, куда идти — и повела за собой разношерстное, отчаявшееся племя. На задворках зоопарка тулились друг к дружке три-четыре ветхих сарая. Испокон веку там хранили метлы, лопаты, тачки и прочий хлам. Один из сараев когда-то работал каретным — в нем пряталась ветхая упряжь, подковы, кнуты, хомуты и колеса. У дальней стенки стояла кибитка, заваленная грудой рухляди. Когда-то расписная и нарядная она колесила по городам и весям Российской империи, созывая гостей на веселые представления цирка дядюшки Гаспара Лампрехта, отца и наставника Отто, чей зверинец однажды стал зоопарком. Нынче же ветхий полог держался на честном слове. Слоны и мамонт осторожно разобрали крышу, раскидали в разные стороны рухлядь. Шелли приподняла полог. Ее надежды оправдались.

Изнутри кибитка оказалась расписана под настоящий сказочный лес — с цветами, птицами, яркой зеленью. Оттуда пахло утренним дождем, мокрой травой и свежестью.

— Ступайте домой, — сказала Шелли, и каждый житель зоопарка, от мышонка до гризли, понял ее. — Вспомните, где родились и росли, где осталась ваша свобода. Шагайте вперед — и вернетесь на родину.

Звери недоуменно переглянулись. Разве хлипкий пол кибитки выдержит тигра или медведя? Разве оленьи рога или бивни мамонта не порвут хрупкую ткань?…

Первым не выдержал оленек, клыкастый, маленький и свирепый. Взбрыкнув напоследок, он перескочил через передок кибитки, рыкнул на трусливое зверье, прыгнул вперед — и исчез, как не бывало. Следом рискнул собой белый слон — он стал пленником уже взрослым и мечтал попасть назад в Африку. Тяжелого черепаха кое-как перевалил через бортик мамонт. Жираф долго подгибал шею, пытаясь найти проход, но и у него все получилось. Раджа сперва отказался покидать зоопарк — злопамятный хищник, пользуясь неразберихой, хотел отомстить людям. Но слоны построились подковой, и грозно трубя, отправили тигра в его владения.

Уходили антилопы и носороги, косули и гиены, павианы и леопарды. Волки с лисами отказались испытывать судьбу — прячась в тенях, они направились к выходу. К полудню, когда земля вздрогнет, они окажутся далеко…

Мамонт Вася, до которого дошла очередь, замотал головой. Во-первых идти ему, по большому счету было некуда. Во-вторых — люди спасли его, выкормили и вырастили. Давным-давно предки мамонта дружили с укутанными в шкуры бродягами, защищали убогие жилища от свирепых снежных волков, таскали бревна и слушались голоса бубна. Оставить людей сейчас, бросить наедине с бедой — значило поступить по-людски.

Васька решил остаться.

И шимпанзе Улугбек решил остаться. Должен же кто-то рассказать, что землетрясение подступает к городу. И семейство ослов осталось, и верблюды, и попугай жако, и лошади Пржевальского, и мартышки, и сестры-медведицы, и лабораторные крысы. И… Шелли, мудрая могучая Шелли тоже не шагнула в сказочный лес. Она служила людям, как отец, дед и прадед. И отвечала за тех, кем правила.