Дарья Беляева - Аркадия [СИ]

Мы замерли, запрокинув головы вверх. Шпиль башни будто пронзал солнце.

— Здесь все случилось. Бой. Вон там, — Герхард показал рукой в сторону бескрайней снежной пустыни. Вершина горы была плоской, широкой, как большое, покрытое белым поле.

Я посмотрела за горизонт и увидела там высокий, неспокойный океан. А дальше ничего не было. Так и заканчивалась Аркадия.

Мы все, не сговариваясь, остановились. Нужно было сделать еще пару шагов, чтобы оказаться под сенью дышащей башни. Нужно было приложить еще немного усилий. Герхард сказал:

— Мы ведь хотим домой.

— Я об этом не вспоминала, — пожала плечами Делия. — Но между смертью и возвращением домой я, пожалуй, выберу возвращение домой.

Все мы были наслышаны о Детях Неблагого Короля, которых он приносил в жертву по ничтожнейшим поводам.

Астрид сказала:

— В любом случае, мы должны быть смелыми, разве нет?

Она первая вошла в башню, пролезла между двумя скоплениями нитей, которые будто расступились, пропуская ее. Я услышала странные, тихие звуки — так воздух проходит в легкие при дыхании, с неясным, почти неощутимым свистом.

Внутри не было никакой мебели, лестницы или чего-то такого, что ожидаешь увидеть в помещении. Просторный зал не имел пола, под нашими ногами был снег, а над нами тянулись ввысь нити, образующие башню. Я коснулась одной из них, она оказалась твердая, но гибкая. Как мышца. Она задвигалась, и я отдернула руку.

Это не было нечто до предела физиологическое, хотя оно не кровило, не истекало слизью. Но оно определенно было живым. Я подумала, что некоторое время нам придется искать меч, но он оказался на самом видном месте. Его сжимало, будто в руке, очередное скопление нитей. Оно поддерживало его, словно постамент. У меча была золотая рукоять, такая красивая, и я не сомневалась, удобная.

И бриллиантовое лезвие, казалось, готово было взрезать не то что металл, но даже саму смерть. Солнце, лившееся сквозь щели в башне, танцевало внутри меча. Я удивилась и восхитилась его красотой.

Нам нужно было прийти за ним, даже если это стоило бы нам жизней, настолько он был красив. Казалось, в каждой его грани тонут самые удивительные вещи на земле — зелень лета, синева моря, красная ярость огня. Он переливался намного ярче, чем это было физически возможно. В нем были не призраки цветов, как в земных бриллиантах, а их прообразы.

То, из чего была сделана эта вещь могло быть древнее самой земли.

А потом все потемнело, так резко и быстро, что даже меч поблек. И пришло ощущение, к которому невозможно было привыкнуть.

Ощущение присутствия Неблагого Короля.

Я метнулась к мечу, представляя себя никак не меньше, чем королем Артуром. Как только я коснулась рукояти, волокна, крепко сжимавшие меч, расслабились, опали. Рукоять оказалась теплой и подходящей моей ладони просто идеально.

Я понятия не имела, правильно ли мы поступаем. Но я была вдохновлена, как никогда. Возможно я, восемнадцатилетняя Астрид из Копенгагена, могла бы сделать для мира намного больше, чем все известные полководцы, врачи и законодатели. Я могла построить лучший мир.

Мы все держались рядом, перепуганные наступившей темнотой. Но я знала, что я смогу сражаться. Последние отблески исчезающего солнца исчезли, утонули в бриллиантовом лезвии меча. Я выставила его вперед, крепко обхватив рукоять. Небо, которое было видно в просветах между нитями, менялось. Вся утренняя, зимняя прозрачность исчезла из него, оно становилось темнее, и вместо солнца сверху в белую башню, в живую башню, заглядывала ягода красной звезды. Спецэффекты были недурны, я это признавала. Но струсить мне не захотелось ни на секунду.

Зато я видела, как хотелось Констанции. Она переглянулась с Делией. Девочки благоразумно держались от меня подальше, и я их понимала, и мне даже было их жалко.

Но то, что я могла сделать с помощью этого меча ведь было намного ценнее моей жизни и даже их жизней. Я сделала шаг вперед, и в этот момент за ненадежными, подвижными и несплошными стенами башни мелькнула какая-то тень.

Констанция завизжала, хотя я не понимала, что страшного в том, кого мы все ждали. И чье присутствие все мы чувствовали. Тень скользила вокруг. Он прохаживался рядом с башней, и я услышала, как Неблагой Король насвистывает какую-то странную, атональную мелодию. Все стихло, я, казалось, дыхания собственного не слышала, а его — слышала.

Он, как и всякий порядочный злодей, появился в свое время, композиционно он был очень к месту. Только он не мог проникнуть внутрь. Кажется, Констанция тоже это заметила. Она приложила руку к губам, будто молилась.