Дарья Беляева - Аркадия [СИ]

Я не почувствовала никакой боли, но и Неблагой Король не скривился. Что касается моего состояния, магия работала, но на него, наверное, повлиять не могла. Я даже не испугалась, просто очень удивилась. Тени проникли под рану, и я увидела, как они охватывают мою руку, сжимавшую клинок.

Неблагой Король пинком повалил меня на землю, и я, последним движением умирающей, по крайней мере мне так казалось, руки, отшвырнула меч, который был так ему нужен, назад, туда где раздавался шум воды. Я запрокинула голову и увидела исток Великой Реки. Два водопада стремились вниз с горы, будто в бездну срывались два потока, золотой был такой яркий на фоне белого снега, такой теплый. Чистая магия била в нем, и я чувствовал звон и жар, доходившие от этой магии и сюда. То, что извергал второй водопад сложно было назвать жидкостью. Скорее это были клубы дыма, принимавшие то и дело отчетливые, человеческие очертания. Дым заволакивал многое, если не все, поэтому никого было не различить в полной мере. Похоже на эксперименты с жидким азотом, которые химики-любители обожали снимать на видео и выставлять в интернете — выглядит интересно, дыма много, но за из-за него ничего, собственно, не понять. Оба потока сливались в единый шквал, рушившийся вниз.

Это и есть жизнь, подумала я. И смерть тоже. Еще я подумала, что скоро там окажусь, а потом двинусь вниз. Мой меч, а вернее меч моего деда, мне доставшийся по случайности, пролетел над землей и готов был рухнуть в пропасть и раствориться в Великой Реке, как все так растворяется, но ровно перед тем, как инерция его полета закончилась, и он устремился бы вниз, меч замер, впитывая в себя свет красной звезды. И я подумала, что этот меч вот еще что умеет. А потом увидела, как капли крови Неблагого Короля, которые должны были стремиться вниз, тоже замерли, похожие на разрозненные ягодки, отъединенные от грозди. И тогда я поняла, что в одиночестве не умру. А еще через секунду я увидела Адриана. Он перехватил меч, он был готов продолжать. Но я не обрадовалась, я испугалась. И еще я понял, что не мертва. Герхард оттолкнул от меня Неблагого Короля, и я попыталась встать, но не смогла. У меня были лишь секунды, но я не могла воспользоваться ими. Я скосила взгляд на свою руку, тени распространялись все дальше, и я не могла ей пошевелить, словно ее удерживали уродливые пальцы теней, внутри все было мертвым, рука не двигалась, и я ничего в ней не ощущала. Но тени не только проникли в руку, они пустили корни в снег и в землю, и как я ни пыталась встать, видимо это было возможно только если бы я оставила здесь руку. Рывки не отзывались болью, и я продолжала пытаться, даже раздался ощутимый хруст, может что-то себе и потянула, но тени только сильнее тянули меня к земле, связывали. Они добрались до моей кисти, укутав ее, как бархат перчатки, вырвавшись из-под ногтей, тени устремились в снег. Я чувствовала себя куклой, неумело пришитой к ткани какой-то злой девочкой.

Адриан бросился к Неблагому Королю, Герхард, безоружный, наоборот отскочил. Я увидела Констанцию и Делию. Они пришли спасать меня, хотя это было и глупо. Констанция Неблагого Короля даже увидеть не могла. Но и я бы тоже пришла их спасать.

Я улыбнулась, сквозь слезы, навернувшиеся от усталости и страха. Меч Неблагого Короля и меч Благого Короля в руке Адриана встретились, снова раздались шипение и треск. Герхард бросился на Неблагого Короля, а я, чтобы сделать хоть что-то, нащупала под снегом камень, швырнула его, попав точно в оставленную мной рану. Девочки некоторое время медлили, а потом тоже кинулись к нему, Констанция явно ориентировалась на Делию. С ними у Адриана были все шансы. Неблагой Король одним движением меча снял корону с головы Констанции, больше ему ничего делать было не нужно, Констанция повалилась на землю, хватаясь за горло, казалось, она готова была ногтями его себе разодрать, лишь бы вдохнуть.

— Дети, совершенно ни к чему эти грубости, — сказал Неблагой Король. Его голос все еще оставался насмешливым, хотя рана, оставленная мной, не переставала кровоточить.

А в следующую секунду не было уже никакого Неблагого Короля, по крайней мере такого, каким мы привыкли его видеть. Он не изменялся как оборотень, он просто стал другим, будто на щелчок пальцев, как сменившаяся в воображении картинка, совершенно не завися от реальности. Делия и Герхард отлетели в сторону от одного движения существа, которое стояло теперь перед Адрианом.

И тогда-то я поняла, что именно Неблагой Король делал все эти годы, зачем ему все эти камушки, кормившие его магией и слуги, и изуродованные игрушки. Он сам себя кроил. Существо было огромным, похожим на кусок вязкой, черной, текучей, блестящей смолы из которой торчали подобные лапкам насекомых конечности. Некоторые из них были тонкие, острые, приспособленные быть оружием, другие — носили это необъятное тело. Я видела и многочисленные, посеянные всюду фасетчатые глаза. Казалось, будто какой-то мальчишка соединил сотню насекомых в липкой, отвратительной смоле или гудроне. Одуряюще пахло медом, и я подумала — вовсе никакая это не смола, это мед, магия, он просто стал черным от злобы и безумия Неблагого Короля. Иногда из смолы выглядывали, высовывались на длинных, костяных шеях пасти с острыми зубами и несоразмерно большими, слюнявыми языками. У существа не было никакой определенной формы, нельзя было сказать, где его голова, где спина, всюду было нагромождение частей тела, в которых я узнавала бесчисленных монстров, населявших Аркадию.