Дарья Беляева - Дурак [СИ]

— Помолчите! — кричу я. — Замолчите все! Хоть на минуту!

И все, наверное от неожиданности, замолкают.

— Давай, мастер кризисного менеджмента, — начинает было Юстиниан, но Ниса прикладывает палец к губам, и он замолкает.

— Мы никак не можем быть далеко от Бедлама. Мы, конечно, быстро бежали и долго, но не настолько, чтобы уйти в леса. Здесь, наверняка, где-то недалеко люди. Просто этот город так построен, что очень быстро кажется, что ты в лесу.

— Но мы в лесу! — говорит Офелла. И голос ее, эхом разносящийся вокруг это подтверждает.

— Но мы в лесу, — говорю я. — Просто город совсем рядом. Давайте вернемся туда, откуда пришли. Там дом и площадка. Это жилище человека и детей человека.

— И как это нам поможет?

— Просто там мы явно были ближе к городу, — говорю я. Некоторое время мы молчим, потом Офелла кивает. Он зло бормочет себе что-то под нос, проходит мимо меня, обдав клубникой и негодованием.

— Неужели никто не рад приключениям? — спрашивает Юстиниан.

Но ответ очевидный. Обратно мы идем молча и понуро. Я расстроен, как, может быть, бывает расстроен игрок в карты, проигрывающий в последний момент. Мне всего-то не хватает что одного человека, который подскажет мне, куда идти. И теперь мне будет не хватать его очень долго. А в самом худшем случае я и мои друзья умрем здесь, и большие птицы растащат наши косточки. Может быть, кроме Нисы, которая уже умерла. Она будет отгонять от наших тел птиц большой палкой. А потом и она перестанет существовать, когда во мне совсем закончится кровь. Никому не хочется теряться в лесу, а тем более в лесу по соседству с Бедламом.

— Связь не ловит, — сообщает Офелла. Она с тоской смотрит на экран своего телефона. Ниса прокусывает подушечку пальца, потом размазывает выступившую каплю темной крови о дерево. Я вспоминаю, как она отмечала одежду, которую ей принес потом Грациниан. У них есть связь намного надежнее и древнее мобильной, и это меня немного успокаивает. Офелла смотрит на Нису, как на сумасшедшую, а Ниса только подмигивает ей. Мы продолжаем идти, Ниса периодически отмечает деревья. Я думаю, что если Грациниан в Вечном Городе, чтобы добраться сюда ему потребуется как минимум тринадцать часов на поезде.

Потом я вспоминаю скорость Нисы, пытаюсь сопоставить ее со скоростью поезда, но ни к чему не прихожу. И мы ни к чему не приходим. Когда лес, казалось бы, должен начать расступаться, он только теснее нас окружает.

— Мы совершенно точно потерялись дважды, — говорит Юстиниан. — Безо всякой надежды на то, чтобы даже найти место, где мы потерялись в первый раз.

— Это вообще возможно? — спрашивает Ниса.

— Нет! Это невозможно! Мы ведь идем в верном направлении! Это просто не может быть правдой! Нельзя потеряться, если ты идешь в правильном направлении и никуда не сворачиваешь!

Я знаю, что сейчас все снова начнут ругаться, и от этого мне становится тоскливо. А потом вижу царапины на деревьях. Они странные, не то рисунки, не то буквы неизвестного мне алфавита, не то элементы какого-то орнамента.

— Смотрите! — говорю я. Я больше хочу всех отвлечь, чем правда думаю, что эти странные штуки на деревьях могут нам помочь. С другой стороны, если они здесь, то когда-то здесь был и оставивший их человек.

— Жутковато, — говорит Ниса. И хотя я не замечал в царапинах на деревьях ничего тревожащего, Ниса права. Они не изображают ничего страшного, не покрыты кровью, и в то же время от них исходит неправильное, какое-то расходящееся с реальностью ощущение. Его сложно отследить, но сосредоточившись на нем, сложно выкинуть из головы. Линии, круги, спирали вроде как ими являются, и в то же время не имеют формы. Они тревожаще бессмысленно расположены друг с другом, так что не представляют собой ни картинки, ни надписи. Спирали или то, что могло бы ими быть, уходят в такую глубь, что кажется пространство вокруг них начинает искажаться. Когда я был маленьким, в моде были тетрадки с обложками, на которые нужно было долго смотреть, чтобы увидеть другую картинку. Учительница говорила, что это называется оптическая иллюзия, и от таких штук может болеть голова.

Я говорю:

— Стойте!

— О, вот и примитивное искусство подвезли. И как скоро нас съедят каннибалы?

Я мотаю головой, показывая, что отвечать Юстиниану не буду. Сейчас нужно сосредоточиться на том, как выбраться отсюда. Я знаю, что ответы могут быть неочевидны. Этому меня научили детективы и Атилия, которая прятала мои вещи, когда мы были маленькими. Не всегда нужно быть внимательным, чтобы что-то найти. Иногда нужно быть рассеянным.