Дарья Беляева - Жадина [СИ]

— Тогда подскажи нам, — говорю я. Мне не становится обидно оттого, что он говорит. Не только потому, что это говорю я. Мы — источник жизни для существ страшных и не понятных нам, но чувствующих себя беспомощными перед нами. Мне хочется помочь им, а не злиться на них. Но еще больше хочется помочь Нисе.

— Нет-нет, последнее знание, с которым тебе предстоит жить. Они хотят пробраться сюда. Все до единого и каждую секунду. Мать Земля, как вы называете ее, подошла к этому ближе всего. Но этого желает любой бог. Ваш мир постоянно проверяют на прочность. И вовсе не потому, что вас хотят уничтожить. Все преследуют мирные цели. Все-все. Они любят вас. Они хотят быть с вами. Они привязались к вам, словно животные, которых прикармливаешь. Им так одиноко, Марциан.

Он шепчет быстро-быстро и жутко.

— Безумно, страшно, невероятно одиноко, и они хотят быть с вами. Боги любят человечество.

— Но разве ты не можешь объяснить им, что это приведет к нашей гибели?

— Мы так разобщены, Марциан, что у нас нет даже общего языка. Думаю, я ничего не могу объяснить. Мы общаемся… по-другому. Ощущениями. Вряд ли они поймут меня правильно. Я стараюсь держаться от ребят в стороне. Я тот парень, которого не ждут на вечеринках, помнишь?

Он подмигивает мне.

— Но у меня большое будущее. Так-то, Марциан. А теперь слушай внимательно, что я скажу и запомни навсегда. Возьми шприц потолще, как у милой медсестрички, и введи в сухие вены своей дорогой подруги этих слюней да побольше. У нее нет беды изгоев, она, в отличии от них, уже мертва, ее кровь не двигается и не обновляется. Противоядие не исчезнет из нее. Его может хватить лет на пять, а может на сотню или две. Этого ответа у меня нет, но мы отложим катастрофу. Ростки Матери Земли будут продолжать свое путешествие в вашей почве. Но им понадобится тысячелетие, чтобы охватить всю землю. Те, что еще остались в твоей Нисе, перестанут расти и выползать. Это заморозит их внутри. Изгои едят вас, несчастные мои, потому что в вас больше человеческой природы. А они уже почти мы. Только слабенькие и смертные. Их слюна — экстракт человека, человечности. Он заморозит части богини в Нисе, но и, как бы это сказать, взрослой ей тоже никогда не стать.

— То есть, она не сможет питаться кем-то, кроме меня?

— Ее развитие остановится. Силы не будут расти. Но, думаю, это приемлемая цена за всю вашу милую Землю? Ты все запомнил, Марциан?

— Я люблю тебя.

— А я тебя нет, ты глупый совсем, ты меня расстраиваешь.

Он смеется, а потом я спрашиваю:

— Разве Мать Земля не уничтожит Нису за это? И нас?

— У Матери Земли, мой дорогой, времени больше, чем у всех планет вашей Солнечной Системы. Ей, в сущности, все равно случится все завтра или через тысячу лет. Ее ростки в земле делают свое дело, и ваш паллиатив ей вовсе не интересен.

Только это совершенная неправда, потому что асфальт трескается и вздымается. Дуга из воды становится просто водой и окатывает нас всех.

— Бежим! Главное продержаться, пока нас не выбросит обратно! — кричит Ниса.

И мы бежим, потому что она двигается за нами, состоящая из земли, камней, асфальта и всего того, что над ней.

Но вообще-то как от нее бежать, если она — все здесь? Вся здесь. Асфальт пульсирует под ногами, вздымается, словно при дыхании. Она волной поднимается за нами, асфальт теперь похож на неспокойную реку в шторм. Вода устремляется к нам, и поток едва нас не сносит. Мы ведь сами под землей, мне кажется, Мать Земля должна предстать перед нами в своем истинном виде.

Но она всегда под, она никогда не над, и мы не увидим ее даже здесь, в ее темном, холодном доме.

У Офеллы в рюкзаке единственное лекарство от ее любви. Поэтому каждый из нас присматривает за Офеллой больше, чем за собой. Стоит ей упасть, разбить флакон, и нам придется возвращаться к изгоям.

А это время. И хотя вряд ли Ниса успеет выплакать столько ростков, чтобы покрыть ими всю землю, однажды это все равно приблизит конец света. Странное дело, мы волнуемся так, словно все произойдет завтра. Все произойдет, может, через тысячу лет, но это наша проблема. Потому что мы здесь и сейчас, а исправлять что-то нужно как можно быстрее. Так мне говорила учительница, и хотя к тому времени, как случится нечто ужасное, на земле будут жить, наверное, уже ее правнуки, и будут они немолодыми, нужно помочь ей и им сейчас.

— А если разделиться? — кричит Юстиниан.

— Ты с ума сошел?

— Кто-то должен был подать совет из фильмов ужасов!