Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

– Конечно, отправлюсь с вами. Я обо всем сговаривался, мне и ответ нести. Все, что сейчас не скажу, договорю по дороге. Ныне повторю главное: мы выезжаем сегодня под вечер так, чтобы к ночи прибыть в деревеньку Батра, на самой границе с Ретским княжеством. Дальше будем стараться избегать всяческих жилищ, ночевать в лесу, а ближе к Метоху, в заброшенных каменоломнях, – он заговорил как хороший полководец, вот только карты предстоящих боев на столе не хватало. – До Метоха доберемся через восемь-девять дней, подойдем с севера, там, у реки, впадающей в озеро, нас будет поджидать монах, согласившийся провести отряд внутрь. И еще. В крепость меня не пустит заклятье бога огня, в этом путешествии я вам могу помочь только мысленно. И придти смогу, когда все кончится.

– Внутри есть еще кто, кто нам будет помогать? – подал голос Узашлив, пристально смотря на Ремету. Тот покачал головой.

– Нет, вам придется полагаться на свои силы. Монах сможет провести в подвал к сокровищнице, но и только; дальше вам придется пробиваться самим и самим же искать меч и спасать нашего помощника. Для этого вы мне и понадобитесь. В Метохе много охраны, если что случится, против шестерых поднимется человек сорок-пятьдесят.

– Подожди, Ремета, – произнес Мертвец, отставляя тарелку. – Я был в Метохе не один день, и даже не одну неделю, я знаю, что там монахи, не умеющие удержать даже каменную скрижаль. Какие они воины?

– Никакие, – ответствовал магистр. – Мертвец, нам не с монахами сражаться, а с подлыми перерожденцами – беглецами из моего ордена, – он так выделил последние слова, будто являлся не просто управителем Багряной розы, но и создателем ее и основателем. – После смерти Пифаря ордену пришлось несладко. Первые два года я старался как мог, удерживая братьев от смутных мыслей, но везде не поспеть. И если на местах орден сохранился, то в Кижиче попросту посыпался. Бежали все, начиная с нового квестора и кончая служками. Все, кто видели то, как громовержец отверг собственного сына, как… – он скривился и не продолжал.

– А почему тогда они ушли в Метох? Я не припомню, чтоб ретичи принимали чужих.

– В Кижичском царстве очень много беглых из Рети. Гонимые, они находили прибежище прежде всего в ордене, там им во все времена была и защита и спасение. Ретичи всегда почитались надежными людьми, преданными, отважными и честными. За что я и поплатился, – скрипнув зубами, закончил он.

– Странно, что они ушли от своего бога к громовержцу, а после вернулись, – на лицо магистра жутко было смотреть.

– Им позволялось верить, не говоря об этом, – он потер лоб, покрывшийся морщинами, будто пытаясь изгнать сонм дурных мыслей. – Я хотел, чтоб… орден не на вере в одного бога строился… я искал пути к всякому человеку… а, пропади они пропадом! – и бухнул по столу кулаком.

– Значит, охрана из братьев ордена, – подытожил Мертвец.

– Очень крепкие, надежные, а теперь еще и отчаянно уверовавшие люди. – Ремета помолчал, снова потер подбородок и продолжил: – Я не все рассказал вам вчера. Ради них Синод Рети забыл об их возможном многобожии, оградил указом от преследования, больше того, дозволил остаться в святая святых – самой крепости, лишь бы защищали ее. И кажется, от них заразился мыслью о чуде, о котором я вскользь поминал вчера. Вы знаете, что ретичи считают своим единым царем бога огня, потому они величают его господом и молятся как одному-единственному богу, отвергая даже мысли об иных божествах. На том Реть стояла века, но сейчас, после поражения громовержца, моего отца, многое на небесах переменилось. Бог огня решил по-братски разделить бремя правления с моим отцом, больше того, предложил подменить его на время, пока тот «не оправится от удара», как выразился брат. Конечно, отец отказался, тогда брат принялся собирать недовольных и хоть особых успехов не добился – его только жена, богиня плодородия и поддержала, – решил действовать иначе. Боги редко являются в мире людей, с давних времен так заведено, но брат нарушил завет. Решил стать действительно единственным, кто имеет возможность не просто сходить на землю, но пребывать там постоянно. У богов нет такой возможности, иначе как вселяясь в чье-то тело. Бог огня так же нуждался в теле, но не простом, а великом, как его безумные замыслы. Именно поэтому Синод и решился забрать яйцо каменного змия. Магистр, ты лучще других знаешь, в чем его особенность.

– Не я? – удивился Мертвец.

– Не ты, иначе не пошел бы на сделку, – ответствовал магистр. – Ремета мне не раз и не два сказывал о твоих способностях. Я расскажу причину твоей удивительной неуязвимости. Когда ты рубился со змием, его слюна или кровь попала в твою рану. Каменные змии известны тем, что в их крови, а особенно желчи, течет раствор философского камня, особенной силы достигающей у только отложивших яйцо самок. Да и само яйцо буквально наполнено им. Так что, наемник, я вижу два пути развития твоей болезни: либо ты сумеешь силой организма переборешь яд раствора и освободишься от него, либо с течением времени окаменеешь. Это и будет концом.