Надежда Мамаева - Спасти диплом, угнать дракона

Такого наглого и громкого побега тюрьма Тетрос за свою историю еще не знавала.

Нам вслед полетели пульсары и огненные шары. Но разве тот, кто каждый день на арене сражается, отбиваясь от преследователей, и побеждает, не сможет от них уклониться? Именно так думала я. Зря.

Беда всегда ждет, когда ее удар окажется самым сильным. И наносит его в тот момент, когда ты уже поверил в чудо.

Тело альва дрогнуло, когда до рыночной площади оставался всего один квартал.

Мы упали на брусчатку рядом с вратами в мир граней: недалеко успели улететь. Наши сплетенные тела перекатились по холодным камням мостовой, и тут же сверху ударило заклинанием. Яркая вспышка, от света которой я почти ослепла. Альв вскочил на ноги и выставил в ответ поток Ронро, способный сровнять с землей целый дом.

— Нари, беги, — бросил из-за плеча Вар, не оборачиваясь. — Прошу, — словно почувствовав что-то, добавил он.

По альву пришелся еще один удар, и он вынужден был выставить еще один щит. Жандармов было много. Слишком много на него одного. Они парили на грифонах, атаковали с земли. Я увидела, как по спине Варлока растекается кровавое пятно.

— Нари, меня скоро схватят. Продержат в тюрьме, но не убьют: я слишком ценный пленный. — Он говорил уверенно и четко, чтобы я его точно услышала и все поняла. — Спустя пару месяцев дипломаты договорятся об обмене меня на какого-нибудь имперского шпиона. Но это только если я ничего не скажу на допросах. — Он выдохнул и добавил: — Нари. Я выдержу любые пытки, если буду знать, что ты в безопасности. А если начнут шантажировать твоей жизнью… Поэтому беги!

Я сорвалась с места, помчалась под прикрытием его щитов вниз по улице. Туда, где не было еще жандармов. Снова. Как тринадцать лет назад. И опять за моей спиной остался тот, кто мне дорог.

Рев, раздавшийся впереди, покрыл собою весь город. Вздрогнули стекла в окнах домов. Взволновалась под ногами мостовая. Впереди в небо взметнулось пламя, а следом за ним, будто фанфары, — грохот камней.

Я увидела Его. На черной, как первозданная тьма, чешуе отражались всполохи огня, лобастая голова, увенчанная гребнем, шипастый хвост, кожистые крылья… Все-таки это была не статуя. Дракон. Ныне — живой, молодой, свирепый дракон, пробудившийся ото сна.

Глядя на то, как на меня надвигается гигантская туша, я на миг замерла. Справа — ратуша, слева — брокерский дом. Ни подворотни, ни проулка, куда бы свернуть. Позади — жандармы. А в голове — единственная мысль: «Я не учла массу!» Самая идиотская мысль из всех возможных. Но почему-то именно она с настойчивостью отчаянной мухи зудела в мозгах. О том, что, вливая в глотку ящера эликсир, я не учла его размеры. И сейчас передо мной предстал результат эксперимента. Удачного, как ни прискорбно.

Я приготовилась. Мое тело было словно сжатая до предела пружина. Удар сердца. Второй. Третий. А потом я сорвалась арбалетным болтом, побежала вперед. Шанс проскочить между лап дракона был. Небольшой, призрачный, но все же.

Вот только сзади грянул взрыв. Не просто большой, гигантский. Меня волной отбросило прямо под брюхо дракона, протащив по брусчатке, впечатав в чешую на когтистой лапе ящера.

Но я смотрела не на черные пластины дракона, не на его когти, каждый из которых был больше меня. Нет. Мой взгляд был прикован к тому месту, откуда я прибежала. Там полыхал магический огонь.

Кровавое зарево осветило едва ли не всю столицу.

Варлок солгал… Осознание этой простой истины накрыло меня, как секунду назад — тело дракона. Альва никто не стал бы оставлять в живых и обменивать. Только уничтожить. Чтобы спасти меня, он соврал, придумал на ходу небылицу, в которую я поверила и убежала.

Я судорожно вытащила амулет, подаренный альвом, до последнего веря: он каким-то чудом спасся. Но нет. Та алая искра, что еще вчера мерцала рубиновым светом, была пуста. Камень вновь сверкал белым. А это означало только одно: того, кто пролил на него каплю своей крови, больше нет.

Из моего горла вырвался крик отчаяния и боли. И ему вторил рев дракона, будто ящер делил невыносимую боль со мной.

«Почему будто? — раздался в моей голове незнакомый, чуть удивленный тенор. — Ты моя сестра, и я чувствую горечь твоей утраты».

— Сестра? — пораженно произнесла я вслух.

«Та, что добровольно отдала мне свою кровь, даровала исцеление — моя сестра, — вновь зазвучал в моей голове голос. — И я готов разделить с тобой и твою боль, и твою месть. Ибо за удар нужно платить ответным ударом, а за утрату — утратой».