Надежда Мамаева - Спасти диплом, угнать дракона

Я, ошарашенная, отдала бумагу жандарму и тут же услышала:

— А теперь, эйра Росс, прошу следовать с нами в участок для дачи показаний.

Я лишь кивнула. Путь до тюрьмы Тетрос, расположенной недалеко от рыночной площади, я запомнила слабо. Лишь когда вышла из магомобиля, в память отчего-то врезалась арка. Дверь в мир граней слабо мерцала. Между ее столбов то и дело проскакивали грозовые разряды, напоминая, что сейчас через нее проходить не стоит.

Но потом и о ней я позабыла, когда заскрежетали ворота, чья ажурная ковка лишь казалась кружевом. На самом деле на ней было столько заклятий, что не оставалось ни единого шанса ни выбраться, ни проникнуть.

Коридоры широкие, безликие, освещенные газовыми рожками. Двери. Множество дверей. Альва я больше не видела. Зато лицезрела капитана Уилса, от которого меня уже тошнило.

Когда он ушел, сообщив, что мой допрос будет вести сам глава департамента, я выдохнула с облегчением. И… поперхнулась вдохом, увидев, кто вошел следом.

Эйр Лейрин. Отец Алекс. Тот, кого я знала давно. В чьем доме я не раз бывала. Абсолютно седой, высокий, с повязкой, скрывавшей левый глаз. Вернее то, что оного не было. Из-под ткани виднелся шрам, расчертивший щеку начальника следственного департамента.

— Здравствуй, Найриша…

Спустя час я не могла не признать, что версия эйра Лейрина была логичной, стройной и до отвращения похожей на правду. А еще она отлично объясняла то, что меня царапнуло в рассказе Варлока и чему я не придала значения. Альв говорил, что поступил в университет в том году, но при переводе оказался сразу на пятом курсе. К тому же его знания… было ощущение, что его готовили как узкого специалиста. В магии крови он разбирался отлично, но совершал ошибки в азах алхимии, не касавшихся эликсира.

— Его готовили как шпиона. Алхимия. Боевая магия. Иллюзия и лицедейство. Психология и эмпатия, чтобы расположить к себе любого. — Каждое слово Лейрина было сродни гвоздю в крышку гроба. — Ты понимаешь, Найриша, что он всех нас использовал? Даже меня провел…

Я молчала. И смотрела на дело альва, которое было толщиной с кирпич. Каждая страница в нем свидетельствовала: Вирмар Норвуд — шпион, покушавшийся на собственность империи. И все же… верить не хотелось.

— Нари, — голос эйра стал настолько мягким и доверительным, что я вся внутренне собралась, — прошу, давай сотрудничать. Помоги следствию.

Сердце глухо ударило о ребра. Для него я все еще была серой мышкой, с которой невесть почему сдружилась его дочь. И это был мой шанс.

— Но ему ведь не удалось выкрасть формулу? — Я посмотрела на седовласого эйра с надеждой и испугом.

— Ему удалось большее: ее уничтожить. А ведь над ней работали тринадцать лет лучшие умы алхимии!

Я насторожилась и, словно балансируя на канате, натянутом над пропастью, задала следующий вопрос:

— А что должна была принести эта формула? Какое благо?

Как ни умел держать себя в руках эйр Лейрин, но я увидела в его взгляде изумление. Он ожидал какого угодно вопроса, только не такого. Это длилось краткий миг. А затем на лице главы департамента вновь воцарилась невозмутимость.

— Не благо, — резко возразил он. — Скорее проклятие. Это была формула нового оружия. Того, которое было бы способно сдержать агрессию нашего врага. — Слова звучали уверенно и чеканно. — Правительство не разглашает информацию, но наши соседи уже несколько лет готовят план нападения на нашу империю…

Чем дальше и убежденнее говорил седовласый эйр, тем большую злость я испытывала. Если девушка выглядит приличной, тихой и скромной, это еще не означает, что она клиническая идиотка. Меня же пытались провести, как соплячку. Дурочку, которой можно навешать на уши сколько угодно лапши. Но надо отдать должное — та лапша была отлично приготовлена и подана под нужным соусом.

Но эйр Лейрин не учел одного — я знала об истинном предназначении формулы. А теперь благодаря его словам все встало на свои места.

Тринадцать лет назад моя мама работала над формулой, которая должна была победить болезнь. Вот только недуг был у альвов, а не у имперцев. Если обо всем этом узнало наше правительство, то оно могло использовать формулу как рычаг, способ шантажа целой расы. А то, что в результате пришлось убить одного ученого, — ерунда. Тем более что она слабая женщина. И, возможно, сейчас передо мной был тот, кто отдал приказ.

Но тогда наемники не нашли формулы. Иначе они не пытались бы все эти годы отыскать меня через сны.