Светлана Казакова - Взгляд в темноту

Он просто не сможет расстаться с ней ещё раз.

***

«Кажется, сегодня у меня день откровений», — думала Алита, глядя на Лорин. Горничная обиженно кривила губы, всхлипывала и время от времени порывалась сбежать, но Али её не отпускала. Мысленно она утешала себя тем, что говорит с девушкой куда мягче и деликатнее, чем обычно происходит при допросах свидетелей, не говоря уж о подозреваемых.

— По какой причине альда Эштон обещала взять тебя к себе камеристкой?

— Потому что я ей помогала, — простодушно сообщила Лорин. — Когда ещё у прежней хозяйки работала. Мы в то время все подозревали, что нас вот-вот выставят на улицу, потому что хозяин почти совсем разорился и больше не мог содержать целый штат прислуги, — наморщив лоб, пояснила она, явно буквально повторяя чьи-то слова.

— И в чём же заключалась твоя помощь? — уточнила Алита.

— Так, ничего особенного, — отвела глаза горничная.

— Шпионила? — выдвинула предположение Али и по реакции собеседницы поняла, что угадала. — Следила за хозяйкой, подслушивала разговоры, совала нос в письма и обо всём докладывала? Явно не только за обещание принять тебя на работу в будущем, но и за деньги, так?

— А куда мне было деваться? — ощетинилась девушка. — Хозяйка никакой гарантии не давала, что я продолжу служить у неё после её замужества. Да и то ещё… вилами на воде писано, — махнула она рукой. — Запретили бы родители альда Эштона брать в жёны бесприданницу, вот и всё. Глядишь, не хватило бы у него силёнок поперёк их требований идти.

Вспомнилось, что Валентайн недавно говорил о твёрдо принятом решении, но, поразмыслив, Алита пришла к выводу, что и такой вариант возможен. Увы, альд Эштон не показался ей по-настоящему мужественным человеком, и следование советам Сайласа Торнбрана не делало чести мужу Бертины. Али уже поняла, что Лорин когда-то служила камеристкой у сестры-блондинки, и припомнила, что однажды горничная обмолвилась о своей прежней работе, но тогда Алита не придала значения её словам.

— Что ты ещё делала, кроме наблюдения за хозяйкой?

— Ничего, — пряча глаза, буркнула девушка.

— И почему же альда Эштон передумала брать тебя к себе на службу?

— Сначала так вышло, что ко мне первым обратился альд Торнбран и пригласил сюда. Я не решилась ему отказать, да и она посоветовала соглашаться. Дескать, немного тут поработаю, накоплю денег, а затем уйду к ней, перееду в столицу и вновь стану камеристкой, а то пока ей и платить-то мне особо нечем.

— «Пока» — имелось в виду до замужества?

— Видимо, так. Только, сдаётся мне, не в деньгах дело. Наверное, она попросту боялась, что я ей помешаю альда Эштона обхаживать. Буду всё время одним своим видом ему напоминать о той, которую он любил прежде. Однако мне кажется, что он её до сих пор не забыл.

— Постой-ка… Недавно, когда ты говорила, что какой-то человек обманул твоё доверие, речь шла о Бертине Эштон? Она уже тогда сказала, что передумала давать тебе работу? — вспомнила Али.

— Нет, этот разговор случился сегодня. Вот только что, — снова всхлипнула Лорин. — А тогда… тогда я видела, как она входила в курительную комнату с кочергой в руках.

— То есть, ты считаешь, что покушение на альда Эштона — дело рук его жены? — изумилась Алита.

— Не знаю. Я же не наблюдала, как она его по голове бьёт, — потупилась горничная. — Сегодня я сказала ей, что была свидетельницей в тот день, а она ответила, что мне всё равно никто не поверит. Что слово альды всегда важнее, чем слово прислуги. Так и есть?

— С одной стороны, да, но… твои показания для Службы Правопорядка тоже будут иметь значение, — тщательно подбирая слова, ответила ей Али.

— Вы точно-точно знаете? — оживилась девушка.

— Точно-точно, — заверила её Алита. Сейчас Лорин вызывала у неё странные эмоции. Смесь сочувствия и некоторой брезгливости при мысли о том, как та предавала семью, на которую работала в прошлом. — Скажи, а твоя прежняя хозяйка… Она ведь упала в пруд. Может быть, ты и тогда что-то видела? Например, знала, на встречу с кем она пошла.

— Нет, клянусь вам, ничего такого! — молитвенно сложила ладони горничная. — Меня уже несколько раз расспрашивали тогда. Я ничего не знала, честно вам говорю. И альду Эштон не выдала. Я бы и сейчас про неё смолчала, если б не её отказ держать своё обещание. Не могу больше здесь оставаться, — шмыгнула носом собеседница. — Не хочу и дальше жить в лесу. Боязно. А правду говорят, будто вы во дворе баргеста видали? Что, если он мне смерть предвещал?