Мари Бреннан - Чтоб никогда не наступала полночь [litres]

– Рядом с тобою всегда будет смертный, – сказал Девен. – Но не всегда я.

– Да, с тобой я так не поступлю ни за что, – тихо, серьезно ответила Луна. – Ведь Фрэнсиса искалечила не только жестокость Инвидианы. Жизнь среди дивных рано ли, поздно, а доведет до беды. Я люблю тебя таким, каков ты есть, Майкл, и превращать в сломанную куклу не стану.

Да, полностью оставить ее мир он тоже не мог. Выпитое эльфийское вино подействовало на него, как сила Анаэля – на Луну. Однако миру дивных вовсе ни к чему поглощать его целиком.

– Я понимаю, – отвечал Девен, вздохнув и крепче сжав ее руку. – Понимаю и благодарен тебе за это. Однако отчаяние Суспирии нетрудно понять. Всюду вокруг – бессмертие, да только не для нее…

Остановившись, Луна повернулась к нему, сжала в ладонях его руки.

– Взгляни на это моими глазами, – сказала она. – В жизни смертных столько страсти, столько огня, а мой удел – разве что греться с краю. А когда… – Голос ее дрогнул в предчувствии неизбежной скорби. – А когда ты уйдешь в иной мир, я не стану печалиться и оправляться от скорби, как человек. Быть может, когда-нибудь я полюблю другого, но ни эта любовь, ни горечь этой утраты для меня со временем не померкнут. Отдав свое сердце, забрать его назад я не смогу никогда.

– Но Фрэнсис вернул Суспирии ее сердце, – через силу улыбнувшись, напомнил Девен.

Луна покачала головой.

– Нет, не вернул. Он разделил его с ней и напомнил ей, что она его любит – и ныне, и вовеки.

Девен смежил веки, несомненно, как и сама Луна, вспоминая все, что случилось на их глазах в Халцедоновом Чертоге. Но вот рядом ухнул филин, и он со вздохом расправил плечи.

– Однако у нас дела. Идем, она ждать не любит.

Виндзорский замок, Беркшир,

11 июня 1590 г.

Когда все слуги и камеристки были отосланы прочь и в комнате, кроме них троих, не осталось ни души, Елизавета сказала:

– Думаю, мистрис Монтроз, пора тебе показать свое истинное лицо.

Девен краешком глаза взглянул на Луну. Должно быть, ожидавшая этакой просьбы, она не колебалась ни минуты. Золотистые волосы и сливочно-белая кожа исчезли, открыв перед Елизаветой всю неземную красу королевы эльфов и фей.

Губы Елизаветы на миг сжались, сложившись в жесткую тонкую линию.

– Итак, ты – ее преемница.

– Да.

Не услышав от Луны надлежащего обращения к монаршей особе, Девен внутренне вздрогнул, однако она поступила совершенно верно: Елизавета должна видеть в ней равную, правительницу сопредельной страны.

– И от имени своего народа приношу искренние извинения за зло, причиненное твоему королевству руками Инвидианы.

Елизавета, поигрывая шелковым веером, сверлила Луну пристальным взглядом.

– Вот как… Да, это правда, зла она причинила немало.

Девен никак не мог решить, на какую из королев смотреть, но что-то в поведении Елизаветы натолкнуло его на одну мысль.

– Ваше величество, – заговорил он, обращаясь к престарелой смертной, – давно ли вы знали, что Анна Монтроз – не та, за кого себя выдает?

В темных глазах Елизаветы неожиданно мелькнуло веселье, уголки губ дрогнули в улыбке, гордой и чуточку самодовольной.

– Мои лорды из Тайного Совета с великой заботой приглядывают за действиями моих царственных кузенов в иных странах, – сказала она. – Должен же кто-нибудь приглядеть и за той, что живет по соседству.

Вот это заставило Луну встрепенуться:

– Выходит, ты…

– Знала и о других? Да. Разумеется, не обо всех: несомненно, она подсылала к моим лордам и рыцарям временных агентов, которых я в глаза никогда не видела. Но кое о ком знала. Например… – Тут гордость проступила на лице Елизаветы со всей очевидностью. – Например, о Маргарет Ролфорд.

Луна на миг разинула рот, но тут же опомнилась, вновь приняла достойный вид и почтительно склонила голову, признавая ее правоту.

– Прекрасно подмечено. Можно бы удивиться, что мне позволили остаться при дворе, однако знать агентов врага и приглядывать за ними – куда удобнее, не так ли?

– Именно.

Елизавета с задумчивым видом шагнула вперед. Ростом она превосходила Луну, но лишь самую малость.

– Не могу сказать, что твое появление мне по нраву, – продолжала она. – Слишком уж много ссор, слишком много вражды, все это не так просто забыть. Но я, по крайней мере, надеюсь на мирные отношения.

Луна кивнула. Глядя на них обеих, Девен отметил выбор цветов: Луна оделась в полуночно-синее с серебром, Елизавета – в красно-коричневую парчу с золотом и самоцветами. Ни та ни другая не надела черного, хотя обычно Елизавета черный цвет очень даже жаловала… За разительный контраст с белой кожей и рыжиною волос, или из-за какой-то неявной связи, а то и соперничества с Инвидианой? Как бы то ни было, похоже, обе решили отречься от прошлого – по крайней мере, на сегодня.