Роберт Хейс - Пятая Империя Людей

Кеббл медленно покачал головой.

– Никогда больше моя нога не ступит в храм этого бога. Именно этот ублюдок меня проклял. И к тому же, готов поспорить, вам без меня будет безопаснее.

– И что это значит?

– Это значит, что я подожду здесь.

Смити заворчал и пошёл прочь.

– Можно я тоже подожду здесь? – дрожащим голосом сказал Джотин.

– Нет! – закричал Смити. – Все остальные идут за мной. Живо.

К входу в храм вела небольшая лестница, всего из восьми ступеней, и, чем выше Эйми поднималась, тем хуже было предчувствие. Даже мерцающий факел, который она несла, никак не укреплял её храбрость. Просто со всем городом было что-то не так, и здесь это чувство только усиливалось. Один взгляд на остальных в группе сказал ей, что все чувствуют то же самое. Даже Смити выглядел взволнованным, и крупные капли пота выступали у него на лбу.

Дверь в храм была сделана из камня, и выглядела невредимой, как в день создания. Не видно было замка́ – только множество изображений, вырезанных на поверхности. Эйми не узнала ни одного символа, и у неё не было времени их изучить. Смити передал факел Джотину, приставил к двери ладони и надавил. Тишину разрушил скрежет камня по камню. Звук казался неестественно громким, эхом разносясь по городу позади.

Когда дверь медленно остановилась, все до единого вглядывались внутрь, и эмоции каждого были очевидны – от лёгких сомнений до совершенного ужаса. В помещении за дверью было темно, как ночью, и зловеще спокойно. Долгое время все смотрели внутрь, напрягая глаза и уши, и никто не хотел заходить первым.

– Ещё кто-нибудь слышит это царапанье? – сказал Альфер.

– Крысы, – успокоил всех Смити, вот только его голос далеко не был спокойным.

– То-о-очно, – сказал Альфер.

– А что ещё это может быть? – спросил Смити.

– Парень, – сказал Альфер, – ты не хочешь услышать ответ на этот вопрос.

– Брось нахуй это трусливое говно. – Смити снова выхватил у Джотина свой факел и пошёл в храм. Квартирмейстер сделал пять шагов вперёд и немного помахал факелом, а потом повернулся к остальным, которые всё ещё толпились при входе. – Ладно, пошли, блядь. Это место само себя не обнесёт.

Решение остановиться было продиктовано скорее темнотой, чем какой-либо уверенностью, что они оторвались от Бронсона и населявших его духов. Они пересекали мосты, меняли направления между зданиями, и даже перепрыгнули несколько широких провалов. Если они до сих пор не оторвались от Бронсона, то уже и не оторвутся, и потому с тем же успехом могут развернуться и сражаться.

Они остановились в здании, которое выглядело так, будто когда-то здесь была пекарня или что-то вроде того. В одной комнате стояла большая каменная печь, которую давно не разжигали, и несколько пыльных каменных столов. Элайна прислонилась к одному столу и несколько раз вдохнула прохладный воздух. Она далеко не устала, и разгорячилась. По венам растекалось возбуждение от погони. Глубоко внутри закипал смех, и в итоге сорвался с губ.

– Чего ржёшь? – задыхаясь, проговорил Килин.

– То же, что и ты, наверное, – подмигнув, ответила Элайна.

Килин кивнул, усмехнувшись.

– Прямо как в старые времена, да?

– Никогда не могла понять, это ты вечно находил неприятности, или я, но мы постоянно от них убегали.

– Это ты их находила, – ухмыльнулся Килин.

Элайна фыркнула.

– Ну, эт херня. – Она встала и потянулась, изо всех сил выгнулась назад и снова выпрямилась. Килин стоял, прислонившись к стене, и смотрел на неё со знакомым блеском в глазах.

Элайна медленно подошла к нему.

– Я вроде как припоминаю, что это ты предложил увести последнюю бутылку из запасов бренди старого Фарли.

Килин снова ухмыльнулся.

– Да, идея моя. Вот только ты её украла.

Элайна подошла ещё ближе, так близко, что уже чувствовала запах пота Килина. Запах был не из приятных и должен был её отпугнуть, но эффект оказался прямо противоположным. Ничто так не разгоняет кровь, как отличная погоня или бой, и нет афродизиака лучше опасности.

– Вроде как пили-то её мы оба, – сказала Элайна, приближаясь ещё на шаг, пока её грудь не коснулась его. Она неотрывно смотрела на него. Его дыхание стало частым и неровным.

Элайна наклонилась к Килину, схватила зубами его губу и нежно потянула. Другого приглашения ему явно не требовалось.

Килин бросился вперёд, подхватил Элайну, развернулся вместе с ней и прижал к стене. С её губ сорвался вздох, а потом к ним прижались губы Килина. И тогда, глядя в его холодные стальные глаза, Элайна увидела призрак того мужчины, которым он был когда-то – мужчины, которым он был на самом деле, но почему-то забыл об этом.