Энтони Варенберг - Рыжая Соня и Врата Немедии

— А что, здесь есть другие, подобные тебе? Я что-то не заметила.

— Но кроме Детей Змеи меня никто не видел!

— Жрецы того ордена, о котором я тебе только что рассказала, — они видели. Как и меня. Им это открылось.

— В таком случае, они очень сильны…

— Не вполне. Они о многом догадываются, многое способны предчувствовать, но ничего не знают наверняка и пребывают в вечных сомнениях.

— Но они знают имя Города. Это о чем-то говорит!

— Да. Охотники же за сокровищами всегда говорят просто — «Город», и он им интересен только тем, что там, будто бы, сокрыты несметные богатства. Кое-кто пытался подобраться к нему со стороны моря, но все корабли разбиваются о рифы… и со стороны суши, но такие смельчаки погибали тоже. Перед тем, как самой сюда отправиться, я старалась разузнать как можно больше, чтобы выбрать путь, и предпочла все-таки сушу. Я присоединилась к группе из четырех охотников, они согласились взять меня с собой, и мы двинулись в путь. Все остальные погибли, а меня ты спас.

— А мы шли морем шесть зим назад, — сказал Муонг. — И из всей команды тоже выжил один я, а сначала нас было около полусотни.

— Ваш корабль разбился, как все остальные?

— Да, разразилась страшная буря, и его швырнуло на скалы. Кто не погиб сразу в волнах, оказался выброшенным на берег, и я в том числе. Мои товарищи умирали один за другим, последний покончил с собой… он сошел с ума, в последние дни все время только трясся и плакал, и наконец перерезал себе горло.

— А что было с тобой? Как удалось спастись тебе?

— Я попал к Детям Змеи и остался жить с ними. Город отпустил меня. Не знаю, почему, но он оказался милостив ко мне настолько, что позволил мне не только уйти, но и возвращаться, и открыл мне многие свои тайны, в том числе тайны манускриптов. Я нашел Книгу Сына Света…

У Сони бешено заколотилось сердце. Что она слышит?!

— Как же ты смог ее прочитать?

— Дело в том, что язык Детей Змеи — почти тот же самый, на котором говорили жители Элментейта до его падения. И письмена — письмена тоже.

— Что?! Так значит, племени знакома письменность?!

— Да. Не такие уж они дикари! Нганга, и Мвиру, и некоторые старейшины умеют писать и читать. Они научили меня, и мне удалось изучить Книгу. Из нее я узнал о Сыне Света, о начале и конце Элментейта, и об его проклятии.

— Ты покажешь мне Книгу? О, Муонг, она… у тебя?

— Нет> она осталась в Городе. За его пределы ничего нельзя выносить, иначе духи-хранители убьют тебя. Город сам себя защищает. Мне было позволено увидеть, но никак не взять.

— Муонг, скажи мне, ты же собираешься пойти туда снова? Ведь собираешься, правда? Когда?

— Ну, во-первых, с разорванным брюхом я не преодолею многодневный путь в Элментейт, мне бы сначала найти достаточно сил, чтобы вставать и справлять нужду за пределами хижины, а не обременять тебя своими проблемами…

— Пока я лежала здесь же в лихорадке, ты делал для меня то же самое, — проворчала Соня, — так что прекрати-ка говорить глупости.

— А во-вторых — и в-главных, — я не знаю, когда Город позовет меня к себе. Он начинает мне сниться, и тогда я знаю точно, что должен идти. Однако туда нельзя явиться без приглашения.

— Но он снится мне. Что, если это значит — на сей раз Город зовет меня?! — это открытие потрясло Соню.

— Возможно. Если все, что ты мне рассказала, правда, то очень может быть, — согласился Муонг.

— Тогда я дождусь, пока ты наберешься сил, чтобы мы могли пойти вместе, — сказала девушка. — Мне кажется, это самое разумное, что мы можем сделать. А пока не станем зря терять время, и ты научишь меня языку племени.

Конечно же, человек, побывавший в когтях у самого опасного хищника Черных Королевств, не может быстро справиться с болезнью, и Муонг отнюдь не являлся исключением из правила.

Соня не покидала его ни на минуту, ревностно выхаживая и стараясь сделать все от нее зависящее, лишь бы ему было хорошо.

Девушка не задумывалась над тем, любит она Муонга или нет, но ощущала удивительную душевную близость, возникшую между ними.

Он не выносил двух вещей — одиночества и бездействия, и, едва смог сидеть, принялся изготавливать браслеты из древесной коры, что-то вырезать, всякий раз негромко напевая при этом или по ходу дела разговаривая с Соней, все чаще заменяя бритунские слова на язык Мбонго. Девушка делала явные успехи, на которые ее в какой-то степени вдохновляло то, что именно на этом языке говорил Сын Света.