Томас Баррон - Потерянные годы

С того дня, когда море принесло меня обратно на Финкайру, я немного узнал о своем прошлом — но лишь немного. Я так и не выяснил своего настоящего имени. Но теперь эти поиски значили для меня гораздо меньше, чем судьба Рии. Я готов был отказаться от них навсегда, лишь бы только мне удалось отыскать девочку, пока еще не стало слишком поздно.

Я прошел мимо камеры, в которой валялся череп, расколотый тяжелым камнем. Затем мне попалась другая, с двумя скелетами — взрослого и младенца, навеки застывших в объятиях друг друга. И еще одна, в которой ничего не было, кроме кучи листьев в углу.

С каждым шагом отчаяние мое усиливалось, но я продолжал двигаться вперед. Неужели я зашел так далеко лишь затем, чтобы обнаружить несколько костей и кучу листьев?

Я застыл на месте. «Куча листьев» .

Я бросился обратно, к той камере, и с бешено бьющимся сердцем снова заглянул в щель, служившую глазком. Негромко, но стараясь перекрыть скрежет камней, я издал тот звук, которому научила меня Риа, говорившая с буком.

Листья зашевелились.

— Риа, — радостно прошептал я.

— Эмрис?

Она вскочила на ноги и подбежала к двери. Платье из лиан было изорвано и перепачкано, но девочка была жива.

— О, Эмрис, — словно не веря своим глазам, прошептала она. — Это ты или твой призрак?

Вместо ответа я просунул в щель палец. Она осторожно обхватила его своим указательным пальцем, как делала много раз прежде.

— Это ты.

— Я.

— Выпусти меня.

— Сначала мне нужно найти ключ.

Лицо ее вытянулось.

— Он у стражника. Который спит у выхода. — Она сжала мой палец. — Однако он…

— Соня порядочная, вот он кто, — раздался рядом новый голос.

Я развернулся и увидел Шима, который был явно очень горд собой. Маленький великан протянул мне руку, в которой был зажат тяжелый железный ключ.

Я в изумлении уставился на него.

— Ты украл это у стражника?

Шим покраснел, и его нос-луковица стал почти таким же розовым, как глаза.

— Он спали крепко, так что это не тяжело.

Несчастье, сидевший у меня на плече, восхищенно свистнул.

Я ухмыльнулся. Мне пришло в голову, что Шим все-таки не такая ничтожная личность, какой кажется на первый взгляд.

Я вставил ключ в замок, повернул, и дверь со скрежетом отворилась. На пороге появилась Риа — лицо ее было изможденным и худым, но светилось радостью. Она обняла меня, птицу и наконец, Шима, нос которого совсем покраснел.

Повернувшись ко мне, она спросила:

— А как мы отсюда выберемся?

— Я еще не придумал.

— Тогда пора начинать думать.

— Ужасно жаль, что у меня нет с собой Галатора.

Риа приоткрыла рот от удивления.

— Ты его потерял?

— Я… я отдал его кое-кому. Чтобы попасть сюда.

Даже во мраке темницы я заметил, как сверкнули ее глаза. Она снова уцепилась за мой палец.

— Но у тебя есть мы.

Вместе мы направились к выходу. Несчастье потерся головой о мою шею. Несмотря на то, что Галатор был далеко, мне стало чуть-чуть легче на душе.

Но лишь чуть-чуть. Когда мы проходили мимо камеры с размозженным черепом, я сказал Рии:

— Попасть сюда было непросто, но выбраться будет гораздо труднее. Точнее… выбраться живыми.

— Я понимаю. — Она выпрямилась, словно молодое деревце. — В таком случае нам остается лишь надеяться на то, что Арбасса была права.

Сокол, который бегал по моему плечу, замер и наклонил голову, словно прислушиваясь к нашему разговору.

— Насчет воссоединения в Мире Ином?

Риа неуверенно кивнула.

— После Долгого Пути.

Я лишь нахмурился в ответ. Я был уверен в том, что если сегодня мы умрем, больше нам не придется отправляться ни в какие путешествия — ни в долгие, ни в короткие.

Шим потянул меня за одежду.

— Давайте-ка пошли! Пока не проснутся этот храпящая стражник…

Внезапно из теней выступил воин. Его мертвенно-бледное лицо, видное из-под шлема, напоминало лицо трупа. Он медленно вытащил из ножен меч и бросился на меня.

— Берегись! — вскрикнула Риа.

Я поднял посох, и мне удалось отразить удар — меч угодил в набалдашник. Во все стороны полетели щепки, я выхватил кинжал. В этот момент воин поднял меч, готовясь пронзить меня насквозь.

Раздался пронзительный крик, и Несчастье, выставив вперед лапы с растопыренными когтями, налетел на врага. Коготь оцарапал воину щеку. Не издав ни звука, тот сделал выпад в сторону птицы. Я воспользовался моментом и вонзил кинжал глубоко в грудь стражника, прямо под нагрудную пластину.