Нет, Альвар не слушал. Какое дело было ему до какой-то там Гнипы из рода Финнунгов, до её всемудрого батюшки-законоведа и дурацкой соляной мельницы. Какое дело ему было до всех белоруких дев со всех девяти миров. Тени. Тени и морок.
— Так! — Хрейна вскочила с кресла и принялась ходить по комнате, перебирая мелкие рубиновые чётки, а казалось — у неё пальцы в крови. Вечерело, и оконные зеркала, по которым дневной свет проникал в недра горы, окрасились тёмно-бордовым. Хрейна застыла на миг, глядя в отражённые сумерки, затем резко отвернулась и закрыла ставнями зловещее свечение. Что увидела она в мгновение заката? Что её испугало, какой мимолётный призрак посетил матушку, да и что её вообще могло испугать — Альвар даже не пытался гадать. А Хрейна зажгла сольстейн, круглый самоцветный камень, какими зажиточные дверги освещали свои подземелья, и вдруг накрыла руки сына своими ладонями.
— Кто она? — спросила мудрая дочь Кьялара с тревогой в голосе.
— Что… кто она? — оторопело пробормотал Альвар. — О ком ты говоришь, матушка?
— Ты знаешь, — Хрейна провела ладонью по лбу сына, по щетинистой щеке, пальцы у матери были холодны, да и рубиновые чётки неприятно холодили кожу, — ты сам не свой, весь горячий, и я не узнаю собственное дитя. Думается, нетрудно отыскать причину подобной хвори, коли речь идёт о неженатом юноше… Кто же она? Какого роду-племени, кто её родители, и где ты с ней познакомился? Как зовётся та дева, на которую положил глаз мой сын?
Альвар только слабо улыбнулся и покачал головой:
Что тебе молвить,
милая матерь,
о горе моём?
Альвов светило
всех освещает,
кроме любови моей.
Хрейна приняла игру:
Знаю тебя я
многие зимы,
и ты меня, сын;
с давних времён
всё мы друг другу
всегда поверяли.
Альвар долго молчал, затем заговорил, и голос его постыдно дрожал:
В Арнкеля доме
видел недавно
желанную деву;
сияние рук её
насквозь пронзило
небо и воды.
Чувства того,
что меня охватило,
прежде не ведал никто;
из асов иль альвов
никто не захочет
сватать меня за неё. [8] «Старшая Эдда», «Поездка Скирнира», строфы 4–7. В оригинале «юный мой друг» вместо «милая матерь», «и ты меня, друг» вместо «…сын» и «Гюмира» вместо «Арнкеля».
Теперь надолго замолчала Хрейна. Оцепенела, окаменела, кольцеукрашенные пальцы сомкнулись на чётках, сомкнулись и бледные губы, и веки над усталыми глазами. Как же ты постарела, бедная матушка, подумалось Альвару. Ждал, что она станет кричать и гневаться, что потребует от него клятвы образумиться и повиноваться, что расскажёт всё отцу, и тогда уж волей-неволей придётся жениться на этой Гнипе — или ещё какой-нибудь Гнипе, которую ему сыщут. Он, собственно, был ко всему готов, и одна мысль билась в висках: скорей бы кончилось. Но Хрейна лишь уточнила, не открывая глаз:
— В доме Арнкеля? Того самого Арнкеля Арнгримсона, что сидит конунгом в Вестандире, в Западных Фьордах?
— Так оно и есть, матушка, — настороженно ответил Альвар.
— Тебе приглянулась дева из народа краткоживущих Верольд? — мать не спрашивала, она размышляла вслух, снова меряя шагами покои. — У себя дома она высокого рода, но нам-то они чужие, здесь — чужаки… Ты ей никак не равен, и она тебе не равна, и такого ещё не бывало, чтобы дверги женились на вердах и плодили потомство… Не в том даже печаль, что это дело позорное, а в том, что просто невозможное. Помнишь, чем закончилось сватовство Альвиса из сварфов к дочери Тэора? На Севере поют, что, мол, солнечный свет обратил его в камень, но мы-то знаем правду: Альвис не ответил на последний вопрос будущего тестя, и Гневноревущий убил жениха. Может, оно и к лучшему: пострадал сам, но избавил от страданий невесту. Да мы же самое меньшее вдвое ниже их ростом, — горько усмехнулась уголком рта королева, — как ты станешь с нею спать?
Вот теперь Альвар смутился. Мать умела задеть за живое. Но щадила сына, и он это знал.
— Не будет мне без Хельги Красавицы ни света, ни жизни, — прошептал он едва слышно. — Но никто из асов и альвов меня за неё не просватает…
— Уж конечно, — бросила Хрейна, рассеянно гладя сына по голове, — больше асам и альвам нечем заняться, как только сватать тебя за эту Хельгу. Впрочем, думается мне, в этом деле можно обойтись и без асов, и без альвов. Раз уж ты у меня такой упёртый. Весь в отца. Ну что мне с тобой делать? Помогу, чем смогу!
Альвар поднял удивлённый взгляд. Матушка улыбалась, и от этой улыбки хотелось плакать — столько нежности и муки было в её глазах.
Читать дальше