Чайна Мьевилль - Кракен [litres]

Билли уставился на Сайру и Фитча. «Я тебя защищу, – говорил Полу Гризамент. – Беги».

– Так, ну-ка, – сказал Фитч.

– Что? – спросил Билли.

– Стоп, – сказал Дейн. – Он пудрит тебе мозги. – Он посмотрел на Фитча. Пол двигался быстрее, чем Билли мог представить. Он выхватил из рук Билли чернильницу и бумаги, на которых писал Гризамент. Сорвал со стола ножницы. Пятился к двери грузовика.

Билли заглянул в лицо Фитча и не особенно старался помешать Полу.

– Слушайте, – сказал Фитч. – Вы видите? Он нас ссорит.

– Ну ладно, – сказал Дейн. Он стоял между Полом и лондонмантами. – Давайте успокоимся…

Билли опустил иглу и написал тем, что на ней оставалось.

– Не надо, – сказал Фитч, но Билли не обратил внимания и прочитал вслух:

– Зачем ты им живой?

Билли поймал взгляд Дейна. Между ними промелькнуло понимание, что капелька затуманенного разума Гризамента говорит дело.

Билли навел фазер на лондонмантов. Те не знали, что он пустой – или почти. Билли сомневался, что тот выстрелит.

– Так, – сказала Сайра. Она стояла в боевой позе, но поглядывала на Фитча. – Это же бред.

– Не глупите, – сказал Фитч. Он заикался. – Ни у кого в мыслях, ни у кого нет… зачем нам?..

– Вы… – прошептал Пол. – Он прав, – и придвинулся к двери.

– Стой! – крикнул Фитч, но когда его последние пригодные к бою лондонманты вышли вперед, их встретил Дейн.

– Назад, – сказал Билли, уже стоя рядом с Дейном. Защищая Пола. – Какого хрена вы задумали? – спросил он.

Грузовик доехал до знака «стоп», или красного света, или аварии, или просто приостановился, и Пол не медлил. Он открыл дверь, и сзади вильнуло свечение фар – видимо, какой-то испуганный автомобилист узрел кракена. Слишком быстро, чтобы его остановить, Пол уже был внизу, снаружи, вне досягаемости, с чернилами и бумагой в руке, захлопывал дверь.

– Вот отстой! – крикнул Дейн. Возился с дверью, но грузовик – с ничего не знающим водителем – ускорялся. Когда Дейн наконец открыл кузов, они уже отъехали и Пол пропал.

– Надо его найти, – сказал Билли. – Надо… – Вернуть его лондонмантам, Фитчу, который не стал отрицать обвинения чернил? Билли колебался. Да и Дейн что-то совсем не торопился с дверью.

– Вы его отпустили, – сказал Фитч. – У нас был Тату – и вы его отпустили .

– Только не начинай мне тут, – сказал Билли. – Захлопни пасть. Пол – не Тату.

– Мы не собирались позволить его убить, Фитч, – сказал Дейн.

– Мы не собирались его убивать.

– Мы тебя видели, – ответил Билли. – Даже в глаза ему смотреть не мог. Не строй из себя невинность – мы знаем, что вы сделали с Адлером.

– Теперь любой может захватить Пола, и тогда у нас всех будут проблемы, – сказал Фитч. – В моих намерениях не было причинять ему вред, но я не собираюсь извиняться за то, что рассматривал все варианты…

– Рассматривал все варианты? – более-менее кричал Билли.

– Что? – спросила Сайра Фитча.

– Прямо у нас в руках был один из двух королей Лондона, – ответил Фитч. Он дрожал. – Ответственный бог знает за что. Нужно было суметь овладеть ситуацией. Что мы могли?

– Поверить не могу, что это слышу, – сказала Сайра. – Мы не убийцы .

– Ох, какая драма. – Фитч пытался казаться невозмутимым.

– Ты не собирался его отпускать, – сказал Билли. – Ты не думаешь, что с него уже хватит быть чужой собственностью?

– Вопрос был открыт для обсуждения, – сказал Фитч.

– Предполагаю, – ответил Билли, – что Пол категорически возражал бы против внесения предложения, будто его заключение или смерть – самые лучшие варианты. Спорю, он бы категорически поддержал тех, кто склоняется к чему угодно другому.

– Да вы выслушаете наконец? – сказал Фитч. – Пол знает, где мы.

– О чем ты? – спросил Билли. Обвел рукой трейлер: – Я сам не знаю, где мы, а ведь я здесь.

– Он знает, как мы перемещаемся; он видел транспорт. Если Тату снова возьмет над ним верх – и у него уже получалось , – тогда он соберет свои силы и войска, и у нас начнутся серьезные проблемы. Надо исходить из того, что наша позиция скомпрометирована.

Казалось, что темно так долго, словно после ночи сразу началась ночь, перескочив через день. Пол был не против. Ему это нравилось. Он лавировал вокруг звуков, глубоко дышал и шел на лондонскую тишину. Он был в панике, в восторге. Впервые за много лет он жил без няньки и угрозы, сам решал, куда идет.

Так куда он шел? Он долго бежал. Он узнал, что в эту ночь бежали многие. Замечал их на перекрестках, на развязках – спасавшихся от катастроф, дышавших им в затылок.