Ника Ракитина - Дорога мертвых [СИ]

Горатиус сжал кулаки на рукояти меча.

Прогоняя смрад нежилья, закурился над жаровней дым. Потянулся в дверь, огибая колонны, уносясь сквозь уцелевшие продухи. Дулни сыпал в огонь стружки смол и сушеные травы. И когда за дымом не стало видно его самого, ступил в каменный лес. Колонны полыхнули синим от капителей до подножия и погасли.

— Иди! — чихая и кашляя от дыма, позвал священник. — Можно!

Кальвус прыжком оказался рядом с госпожой. Сдернув латные рукавицы, стянул с Аррайды искалеченный шлем с лохмотьями бармицы. Расстегнул под подбородком ремешки подшлемника. Прижал пальцы к шее. И не смог разобрать, бьется ли кровь в жиле или дрожит собственная рука.

Урвел, обтерев рукавом рясы лицо, встал на колени по другую сторону, пробежал пальцами по шее Аррайды:

— Жи-ва… Спит.

Помолчал, хлопая густыми, как у девушки ресницами.

— Мы тут дергаемся, а она спит…

И захихикал, безумно тряся головой.

Кэсс прогрохотала по лестнице так, точно не бежала, а падала с нее. Высокая, жилистая; с копной всклокоченных, рыжих, жестких, как проволока, волос и фонарем под глазом. Таким, что, казалось, мог затмить по мощности дамбу Гувера и станцию «Гелиос-1».

— Нет, ты представь! — завопила она пронзительным голосом. — Он мне говорит, что мой лицевой паттерн не совпадает с записанным в базе!

Девушка, замершая перед смотровым окном пентхауса казино «Лаки-38», не пошевелилась. Свет был погашен. Худой силуэт смутно выделялся на фоне серебристого сияния наружной иллюминации, больше похожий на манекен, чем на живого человека.

— А ты что? — прозвучал с другой стороны ехидный голос, тоже девичий.

— А я звезданула ему кулаком в морду, — Кэсс подула на пальцы. — Рисованную эту, на корпусе. Думала, расстреляет. Не, признал.

— А покажи-ка мне этот твой паттерн, — ехидина спустилась по второму пролету и, скривившись от запаха перегара, ловко повернула лицо Кэсс к себе за подбородок. Щурясь, всмотрелась из-под капюшона мешковатой хламиды (на нее, похоже, и пошел мешок), осторожно потрогала пальцем опухоль. — Хороша-а… Радует, что скоро Аркейд явится. Так и быть, уделю тебе пять минут его драгоценного времени. А кстати, где это тебя так?

Кэсс скривилась, косясь на молчаливую третью.

— А не помню, Вики. Ну… сперва я отправилась отмечать победу. В «Гоморре», потому как всего дорогу перейти.

Вероника пожала худыми плечами:

— Не понимаю. Тут на месте все есть — и выпивка, и закуска. Из номера не выходя.

— Сравнила! — буркнула Кэсс. — Там шум, жара, свет, люди толпятся; новости, музыка, разговоры. А тут, как в могиле. Комфортабельной, но могиле. Еще и роботы эти, стукнутые на всю голову. Сперва-то я думала, что буду здесь торчать, пока виски не кончится, а на деле…

— Кажется, тут я тебя понимаю, — сказала Вики примирительно. — В бункере у нас в последнее время было то же самое. Ай, чего теперь… А она? Молчит?

— Как статуя на Мохавском аванпосту, одна за двоих, — едко высказалась Кэсс. — Еще и свет выключила.

Вероника хмыкнула:

— Так у тебя он с собой.

И тоже потянула Кэсс к окну, за которым далеко впереди на фоне неба рисовались горные пики, а глубоко внизу сияли редкие огоньки.

— А вот представь, — заговорила Вики мечтательно, — что когда-то там огней было море, черноты ни пятнышка…

— Пришлось бы спать, завернувшись с головой в одеяло, — буркнула Кэссиди. И звезд не видно.

— Ну и хрен с ними, — вздохнула Вероника разочарованно. — Пойду, переоденусь. Скоро Аркейд появится. Повод — ее нога, — еще один осторожный взгляд на молчаливую, — а истинная причина — моя несравненная красота.

Девушки переглянулись и зафыркали.

— Ты бы лучше присела, Курьер, а то Арк нам головы отвернет! — бросила Вики и брызнула к лестнице.

Молчаливая дернула плечом.

— Оборванке с пустошей досталась страна, а она не знает, что с ней делать, — Кэсс выцарапала из заднего кармана брюк плоскую фляжку и шумно отхлебнула.

— Не знаю.

— И ты отгородилась ото всех, пялишься вниз и ищешь в темноте ответ? Или тебе просто рожи наши прискучили? — жилистая хмыкнула. — Зависла, прямо как я на аванпосту. А твой этот робот самоустранился, — она зыркнула на стадо разновеликих экранов над пультом, наводящим на мысли то ли об АЭС, то ли о звездном корабле.

Молчаливая снова неопределенно пожала плечами.

— Ну да, я сидела в тамошней казарме, и пила, и думала, что все у меня сгорело, и больше не на что опираться, и облажалась я со своей самостоятельностью по самые уши. И виски то в горло не шло, то не обжигало. Мать его! — поскольку рядом не оказалось ничего, чтобы разнести, Кэсс ударила кулаком в ладонь. — Больно… Я вон тоже. Подняла свой караван из ничего, выпестовала, выкормила с рук, и потом его сожгли. Просто сожгли, даже не разграбили. Чтобы подгрести под себя мое имя.