Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

– Нельзя. Я ослепла.

– Магдалена же говорила тебе не смотреть. И как ты теперь собираешься выйти на цель?

– Да заткнись ты! В глазах уже проясняется.

Воздух в кабине полыхнул жаром, Стрекоза дернулась вперед, из нее брызнули искры. Линне вновь схватилась за дроссель – в случае неправильного расчета они могут промахнуться или ударить в хвост машине Елены.

Еще один аэроплан нырнул вниз. По его коренастому корпусу мелькнула какая-то тень. Вдали послышался гул, и несколько раз что-то бабахнуло .

– В чем дело?

– Ты все еще ничего не видишь? – спросила Ревна.

– Нет. Но все слышу…

Что это? Другой аэроплан? По звуку похоже на двигатель, только гораздо мощнее, чем у Стрекозы.

Ревна задрала вверх голову.

– Может, это…

На нос Стрекозы упала тень.

– Над нами что-то летит! – воскликнула Линне.

Это не они сами и не зимние птицы. Стрекоза дернулась, ее сердце безудержно рванулось вперед. Контролировать искры, Линне должна контролировать искры…

Из-за облаков над ними появился темный силуэт. Ревна заложила крутой вираж. Из туч посыпались новые аэропланы.

– Что это? – закричала Ревна.

Строй ночных бомбардировщиков дрогнул.

– А ты как думаешь?

Теперь времени на глупые вопросы у них не было.

Мозг Линне лихорадочно работал, хотя руки по-прежнему дрожали.

– Подлети к одному из них на расстояние верного выстрела.

– А как же экзаменационный полет? – спросила Ревна.

– Плевать мне на экзамены! Это война!

Линне склонилась и посмотрела в боковое зеркало. В нем маячил остроносый фюзеляж.

– Один у нас на хвосте.

Такие машины ей доводилось видеть и раньше. Они относились к классу «Сокол» и представляли собой самые легкие летательные аппараты Узорного флота эльдов. Как правило, они атаковали передовые позиции, в то время как Небесные кони и Драконы метили в стратегические цели.

Стрекоза вздрогнула.

– Что мне делать? – спросила Ревна.

Линне больше не могла мыслить по-прежнему, как солдат. Здесь, в воздухе, все было совсем иначе, чем на земле. Чему ее учили во время тренировочных полетов? Не дать вражескому штурману взять нас на мушку.

– У них на борту есть огнестрельное оружие? – дрогнувшим голосом спросила Ревна.

Стрекоза стала терять управление и заметалась в разные стороны, словно не зная, чего хочет.

Линне представила, как их поглощает столб огня, а затем выплевывает грудой искореженного металла и плоти. Возвращалась паника. Но если она сейчас перестанет контролировать управление, то наверняка их угробит.

– Я его потеряла.

А вот этого допускать было нельзя. Когда аэроплан у них на хвосте сбросил мощность, бабаханье сменилось глухим уханьем . Линне увидела, как он спикировал вниз и исчез из бокового зеркала.

– Что они делают? – спросила она.

Двигатель вражеской машины вновь ожил, и теперь машина летела где-то внизу – слишком быстро, чтобы Линне могла взять прицел.

– Они вошли в штопор, – поняла Ревна, – им не выравнять с нами скорость. Для них мы слишком медленно летим.

– Смотри! – воскликнула Линне, схватившись за спинку сиденья Ревны.

«Сокол» разворачивался. К ним ринулась еще одна темная тень, оставив в покое другую Стрекозу их полка.

– Надо что-то делать! – воскликнула Линне.

– Определим проблему! – ответила на это Ревна.

– Что?

– Мы не в состоянии ни быстрее лететь, ни выше подняться, – продолжала она, вытягивая аэроплан вверх, – поэтому нырнем вниз, как в боевом строю С-1. Сбавь мощность.

– Шансов ноль. Ты нас убьешь.

– Доверься мне, – сказала Ревна.

Линне закрыла рот и втянула в себя поток искр. По коже прокатилась горячая волна. Стрекоза совершенно беззвучно клюнула носом и понеслась к земле. На локте у Линне сверкали искры – плясали на игле дросселя. Аэроплан от их двойного страха трясся, но сбить Ревну с курса это не могло. В жилах Линне бурлили желто-красные искры.

– Он все еще здесь? – спросила Ревна.

– Куда же он денется, – ответила Линне.

Мир рванулся им навстречу.

У нее на языке вертелись заклинания, настойчиво пробивая себе путь к выходу, – она все порывалась умолять Ревну спасти их, отказаться от этого смертоносного плана. Она уже могла разглядеть на поле отдельные травинки, нитки на истрепанном флаге, листики на каждом дереве, а они по-прежнему неслись вниз. Теперь даже самый лучший пилот не смог бы вытащить их из этой передряги.

– Ты его видишь?

Вой вражеского двигателя сменил тон. Он вышел из пике, рванулся вверх и милостиво оставил их в покое.