Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

– Бомбы-вспышки, – сказала она, – когда сбросишь их, вниз не смотри. Возвращайся целой и невредимой.

– Это всего лишь испытательный полет, – засмеялась Ревна.

Магдалена подвесила под каждое крыло по осветительной бомбе. Потом выпрямилась и посмотрела Линне в глаза. Без улыбки.

– Попробуй только ей все испортить, – произнесла она скороговоркой, чтобы Ревна ее не услышала.

От ярости к кончикам пальцев Линне метнулись искры и ворвались в аэроплан. Стрекоза вздрогнула. Линне склонилась к Магдалене.

– А ты хотела бы сейчас оказаться на моем месте?

– Ты даже не представляешь как.

Выражение на лице Магдалены – резкое, отважное и злое – исказила маска негодования.

Когда заурчал двигатель, Линне закусила щеку. Магдалена ни за что не увидит ее страха.

– Если бы ты лучше управлялась с искрами, ты могла бы летать – тогда и в твоей, и в моей жизни счастья и радости только прибавилось бы. И кто из нас тогда виноват?

Магдалена отвернулась.

Ревна на их перепалку не обращала внимания.

– Думаешь, мы сдадим экзамен? – спросила она в переговорную трубу, сунув руки в полетные перчатки.

– Понятия не имею, – ответила Линне.

– Могла бы и ответить, что сдадим.

– Врать не люблю.

Помимо прочего, ей не хватало присутствия духа. Вверх по рукам дернулась незнакомая дрожь. Кто это так разошелся – она сама или аэроплан?

– Разве ты не солгала, прикинувшись парнем, когда поступала служить в полк?

– Тогда было другое дело, – ответила Линне.

Пронизывавшее аэроплан ощущение дискомфорта усиливалось. Да, тогда было другое дело. И было давно . А если бы она солгала умнее, то не оказалась бы сейчас в этом дерьме.

Они сидели в полном молчании, дожидаясь своей очереди. Инженер по имени Нина показала флажками – Линне заметила, что не по правилам – что им взлетать следующими.

– Добавить мощности, – сказала Ревна.

Линне вжалась спиной в сиденье. Потерпеть неудачу было нельзя. Посадочные когти мягко убрались внутрь, и Линне подавила волну тошноты и постаралась отогнать ощущение, что все совсем не так, как должно быть. Опять подумала об отце, но на этот раз представила его не в гостиной в ожидании опозоренной дочери. Сейчас он стоял перед ее мысленным взором на ступенях старинного императорского дворца и смотрел, как к ее груди прикалывают медаль с изображением красной жар-птицы. Она не понимала, чего ей хотелось больше – чтобы он гордился ею или чтобы оторопел. Впрочем, ей было все равно.

Уловка сработала, и она смогла сделать глубокий вдох, не перенасыщая легкие кислородом. Стрекоза ухватилась за Узор и взлетела. Линне рискнула бросить взгляд вниз на Тамару Зиму и Церлина, которые, казалось, что-то увлеченно обсуждали. На краю поля стояла девушка-инженер, командуя боевым построением.

– Занять место в строю, – сказала Линне, слыша биение своего сердца, – приготовиться – курс на юго-запад.

Они пристроились в хвосте Стрекозы Елены и в таком порядке пару раз облетели поле. Аэроплан все теснее сжимался вокруг Линне, тянул из нее нервы и смешивал их с эмоциями Ревны. Внизу под ними Зима, Церлин и Гесовец сели в паланкин с открытым верхом и понеслись к испытательному полигону.

Сто сорок шестой полк ночных бомбардировщиков наворачивал круги до тех пор, пока инженер не подала новый сигнал. После этого они развернулись и взяли курс на юго-восток. Рокот базы сменился тихим шепотом, и вскоре Линне уже не могла различить ничего, кроме тихого жужжания Стрекозы на ветру.

Она увидела на флагштоке изодранный флаг, едва заметный в серой мгле. Ревна, вместе с остальными, набирала высоту. Сила тяжести вдавила Линне в сиденье. Но это было лучше того, что случилось потом. В кабину просочился ее страх.

Первый аэроплан достиг наивысшей точки. Его вздернутый нос накренился в свободном падении и понесся к земле. У Линне перехватило дыхание. Если штурман промедлит, Стрекоза на полной скорости врежется в землю. Но в последний момент двигатель взревел, возвращаясь к жизни, и выплеснул волну искристой энергии. Аэроплан взмыл обратно к небу, сбросив что-то вниз с левого крыла.

Смотреть туда не полагалось. Но удар был нанесен так красиво! В этот момент сработала бомба-вспышка.

– Черт! – выругалась Линне, хлопнув себя свободной рукой по очкам.

Дроссель с силой сжал ее запястье, Стрекоза вонзилась в нее своими иголками, она застонала.

– Неужели нельзя было обойтись без ругани? – сказала Ревна.