Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

Когда же тени окрасили мир в пурпурные тона и снежный пейзаж потерял четкость своих очертаний, Ревна пришла в голову мысль, что им на самом деле удалось пройти совсем немного.

Они соорудили из снега подобие убежища, а когда закончили, Линне собрала хворост и развела костер. На дне ранца Ревна отыскала крохотный котелок и собрала их продовольствие, которого одному человеку хватило бы на пару дней. Эльды, скорее всего, намеревались выживать за счет захваченных ими территорий.

В слабеющем свете Ревна осторожно подвернула вверх брючины. У нее горели руки – даже когда она вдавливала их в снег или прижимала к холодным протезам. Девушка со щелчком отстегнула правую ногу, содрала пропитанный потом носок и облегченно вздохнула, обнажив изодранную кожу. Фантомные ноги болели. Придется промыть икры снегом, надеясь, что к моменту их возвращения в Интелгард она не натрет слишком много мозолей и не подхватит кожный грибок. Хотя скаровцам это может понравиться. Возможно, они просто позволят моим ногам сгнить.

В аварийном комплекте нашлись и нитка с иголкой, с помощью которых можно было попытаться починить порвавшийся ремешок. Однако пряжку, погнувшуюся и сломанную снизу, застегнуть не получится. Паз, не дававший ей сдвинуться с места, тоже сломался, и Ревна, тряхнув ногой, услышала, как в ней звенели его кусочки. В поврежденном пазу защелка не удержится, и, хотя живой металл помогал ей стоять, от длительной ходьбы проблема только усугубится.

Линне бросила на землю вязанку хвороста.

– Значит, так: ужинаем, обсыхаем и спим. Дай мне ранец.

На глазах у Ревны она сложила из тонких прутиков и мха пирамиду, затем выудила из кармана коробок спичек. Пока не разгорелся костер, они молчали, потом натопили из снега воды и сварили в ней густую кашу из овсяной крупы с мясом. Ревна с трудом орудовала ложкой, пряча от Линне порезы на своих руках. Каша обожгла ей язык.

– Неплохо, – сказала она.

– Соли не хватает, – ответила Линне.

Доедали они в полном молчании.

Ревна никак не могла понять свою напарницу. Они вместе приняли бой, Линне рискнула ради нее жизнью, но здесь, на земле, у них не было темы для разговора даже на полчаса. Вполне возможно, что Ревна никогда не сможет говорить с Линне. Может, никто не сможет. Разве что скаровцы.

Линне оттерла снегом дно котелка и поднесла его к огню, чтобы высушить. А когда посчитала, что дело сделано, сунула его обратно в ранец и придвинулась к Ревне.

– Дай-ка мне взглянуть на твое лицо. Хочу проверить, не осталось ли там осколков стекла.

Ревна протерла снегом грязные щеки и лоб, сделала резкий вдох, ахнула, когда ей стало больно, и уткнула в грудь подбородок.

Пальцы Линне нежно ощупали порез у нее на лбу.

– Как твоя нога?

Ревна потеребила обтрепанную штанину.

– Сломана.

Линне нетерпеливо фыркнула и перешла к уху.

– Очень полезная информация. Поверни голову.

Ревна повиновалась и спросила:

– Слушай, а что ты вообще знаешь о протезах?

– Хороший вопрос, – ответила Линне.

Она осмотрела шею Ревны, потом уши, бросила взгляд на верхнюю часть плеча и молча перешла к другой половине лица. Повисла неловкая пауза, Линне действительно старалась, и Ревне, в конечном счете, не оставалось ничего другого, как признаться:

– Нога сломана, но насколько серьезно, я не знаю.

Если они вернутся на базу, может, Магдалена что-то и сможет с ней сделать. От этой мысли у нее сжалось сердце.

Может случиться, что ей не надо будет даже пытаться. Ревна прекрасно понимала, что ее ждет на территории Союза. И по собственному опыту знала, что скаровцам нужна не правда, а признания.

– Может, тебе лучше пойти одной? – спросила она.

На миг она подумала, что Линне не расслышала. Та нахмурилась, увидев на правой стороне лица Ревны пятно, и надавила с такой силой, что Ревна сдавленно вскрикнула. Потом Линне спросила:

– Куда?

– Через горы. Обратно в Интелгард. Одна ты дойдешь быстрее.

Ревна запнулась. Не будь трусихой . Она не хотела быть проклятьем, которое убьет еще и ее штурмана.

– И сможешь доставить в полк ценные сведения.

Линне замерла и сжала пальцами подбородок Ревны.

– Без тебя не пойду.

– Но почему?

Поначалу она задала этот вопрос из любопытства, но затем продолжила рассуждать суровым голосом:

– Чего бы Союз ни требовал, мы даем ему это. Разве ты не знаешь? Почему бы тебе не бросить меня здесь?

Линне убрала руку.

– Потому что я не могу . Потому что никогда никого не бросаю.