Василий Давыдов - Духодар

Даже длинный путь покажется коротким, если хорошая компания попалась. Речь, конечно, не о Револьде. Ученый шел, погруженный в свои мысли и воспоминания. Иногда он поднимал глаза на спутников, но это так, ради приличия. Взгляд-то пустой, сразу видно, что Револьд где-то далеко.

Ученый думал. В конце концов, это их, ученых, работа такая, шевелить мозгами. Биф, например, себя такими глупостями не утруждал. Зачем, когда можно насладиться придорожными красотами, вон и роща по правую руку темнеет. Если б не знать, какие ужасы она вытворяет, то прям душа радуется, глядя на нее. Так и манит пикник сделать, подстрелить зверя покрупнее да нажарить мяса прямо на огне. Биф представил, какой бы аромат был!

Этой дорогой парень ходил несколько раз и каждый раз диву давался, насколько обманчивой бывает природа. Тут, на пути, все время надо быть настороже. Травы вокруг в обилии, и сама дорога покрыта легкой порослью, потому как редко по ней ходят. Если так и дальше пойдет, то через пару лет исчезнет тропа, как и не было ее. Да чего удивляться, в этих краях все дороги такие. Как Амиум забыл про них, так и все тропы стали забытыми, брошенными.

А в траве, да в кустарниках придорожных самая опасность и кроется. Смотреть внимательного надо, в каждую травинку вглядываться. Черные побеги, они потому и называются черными, что не видно их. Прячутся как заморские хамелеоны за листвой, а в траве к земле жмутся. Подумаешь, что корень обычный, и все… Поминай как звали.

Револьд, конечно, Бифу не поверил. Он до сих пор думал, что парень из Грилмуф увязался за ним от скуки. А теперь еще и сын кузнеца. Чего им всем дома не сидится? Похоже в этих краях настолько скучно жить, что любой прохожий — событие. Вот они и цепляются, как банные листы… Надо будет постараться отделаться от них на промысле. В планы ученого не входили лишние уши. Чем меньше будут знать, тем крепче сон.

С тех пор как книга и кисть оказались у него, Рев постоянно думал, что же ему делать дальше. Можно, конечно, бегать всю жизнь от прислужников мэра Амиума, питаться подножным кормом и медленно превращаться в дикаря. И тешить себя мыслью, что он такой весь молодец, доброе дело делает. Да кому оно нужно, это его доброе дело? Что, хоть один из этих деревенских ему спасибо скажет? Или бандиты при его появлении будут рассыпаться в любезностях и говорить: «Простите, обознались…»? Все это благородство — чушь.

Тут-то и пригодилась карта. Умел Револьд с ними обращаться, как никто другой. Глянет порой на набросок местности и сразу говорит, где что не так нарисовано. Это ему от деда досталось, известный картограф был, пока не сгинул где-то за Долиной Дольменов. Дед его по-особенному учил с картами общаться, не просто смотреть на них, а чувствовать. Он вообще со странностями был, даже разговаривал с чертежами… Но что удивительно, его способ работал. Со временем Револьд заметил, что чувствует, где нужное ему место находится, стоило только на карту глянуть. Естественно экспериментировать стал, и много чего интересного с ним случалось. Одним словом не расскажешь.

Сразу после побега из Амиума, Револьд задал карте задачу, найти того, кто нарисовал ту книгу со странными существами. Чем чаще он заглядывал в книгу, тем больше картины в ней его пугали. Фигуры вроде человеческие, но нечеткие какие-то, размытые. Обезображенные к тому же: у кого две головы, у кого рук перебор, а другие и вовсе не удались… Хвост за ушами обвислыми замер, прям возле острой макушки… брр… Не встречал Револьд таких юродивых, и в книгах про них ничего не написано. Вот и захотел он встретиться с неизвестным автором книги. Посудачить.

— Так чего мы там забыли-то, а, Рев? — как бы невзначай поинтересовался Биф, не сводя взгляда с травы под ногами. То, что с ними Герб, ничуть не успокаивало. Все эти фокусы с растениями… А вдруг это всего лишь трюк такой, чтобы парнишку с собой взяли? Где это видано, чтобы добр человек травой командовал? Так что, настороже надо быть, мало ли что.

Револьд вздохнул. Он уже смирился, что имя коверкают. Но вот этого вопроса ученый надеялся избежать. Опять врать придется… Чтобы такого наплести?

— Говорят, на вашем промысле живут одни из самых старых жителей, — начал он, — мне бы очень хотелось побеседовать с ними. Их память — кладезь для науки. Обычаи, традиции… все сгодится.

Биф хмыкнул.

— О, ну тут ты оторвешься от души. Больших зануд я за всю жизнь не встречал. Как начнут рассказывать… пока весь мозг не съедят маленькой ложечкой, не успокоятся. «Это — так было, а это — так, а вы все неправильно живете». Тьфу. Достанут, слов нет.