Василий Давыдов - Духодар

— Ого, махина какая, — высказал мысли спутников Биф, — вот кто на нас оказывается зуб…эээ… корни точит. Да этого проглота не прокормишь! Что ему человека сожрать? Так, червяка заморить.

— С чего пню вообще людьми да живностью питаться? — засомневался Рев, — это может патология у него какая, науке неизвестная. Я читал, есть растения, что мух ловят и едят. И цветы-хищники встречаются. Вот только про пней-людоедов я не слышал еще.

Герберт стоял, раскрыв от восхищения рот.

— У Природы много секретов, — заметил наконец он, — прелесть какая… Попробую с ним познакомиться.

Биф фыркнул.

— С пнем? Ты бы еще с табуретками общаться начал! — ядовито сказал он, но Револьд его одернул и жестом попросил замолчать. Герберт прошел несколько шагов вперед, пока почти не поравнялся со старым пнем. Вблизи он выглядел совсем безжизненно, только огромные корни изредка шевелились.

— Он дышит, — прошептал Герб, но так, чтобы спутники услышали, — я слышу! Да он живой!

От его голоса все корни резко взметнулись вверх, быстро скрутились и с диким грохотом попадали на землю. Небольшое землетрясение заставило всех попадать с ног. А корни продолжили подниматься и падать. Будто в пне проснулся барабанщик. Герб даже не пытался отползти, наоборот как можно быстрее добрался до пня и прижался к нему. Здесь корни не могли его достать.

Бифу и Револьду повезло меньше. Побеги сошли с ума и сокрушали все вокруг с настойчивостью маньяка. Теперь стало понятно, откуда взялась поляна в центре рощи. Сумасшедший пень такую канонаду устраивал не впервые. Деревья за поляной от тряски тоже стали заваливаться, того и гляди упадут. Путешественники только и успевали отпрыгивать от падающих побегов или деревьев. Пока им везло, но кто знает, на сколько терпелив пень?

Герберт не мог просто сидеть и смотреть, как товарищи борются за жизнь. Он глубоко вздохнул, зажмурился и прислонил ладонь к трухлявой древесине. По его телу прошла дрожь, которая словно перетекала сначала в руку, а потом внутрь пня. Длилось это недолго.

— Эй! Хватит у меня в голове лазить, — раздался старческий голос, — у меня там все в порядке. Да щекотно же!

Пень громогласно чихнул. Потоком воздуха парнишку сдуло метров на пять. Корни спокойно опустились, но пыли поднялось уже столько, что даже солнца не было видно.

— Как же вы, белки, мне надоели! — возмущался старческий голос, который как ни странно исходил из пня, — я же вас всех извел! Всех, до последнего бельчонка!

Пень снова чихнул.

— Мы не белки, — осторожно подал голос Герберт, — извини, я не хотел лезть к тебе в голову, мы думали ты обычный пень. Между прочим, ты нас чуть не убил своими корнями.

— А чем докажешь, что не белки? — не поверил пень, — а, да, белки не разговаривают. А кто же вы тогда? Не белки вроде, а в голову лезете? Я и вас изведу, слышите, кто бы вы не были!

И он снова начал поднимать свои огромные корни.

— Да на кой черт нам сдался твой трухлявый череп?! — не выдержал Биф, опасливо бросая взгляды на черные побеги, — мы вообще мимо проходили, за грибочками да ягодами. Чего раскипятился-то?

Пень открыл глаза. Оказывается, они у него были. Как и большая пасть, с веточками вместо зубов. Теперь, когда пыль наконец немного улеглась, пень предстал во всей своей жуткой красе.

— Трухлявый… — медленно произнес он, словно пережевывая слово, — зато поумнее твоего. Один эль да снедь всякая на уме. А вот товарищ твой ничего… поумнее некоторых. Сразу видно, много думает. Да только боится чего-то. Ох как много страха в нем чувствую.

Биф усмехнулся.

— Ну немудрено, вид у тебя малость пугающий, понимаешь? — заметил он, — а Револьд, он ученый, мало что в жизни повидать успел. Вот и пугается.

Пень шумно выдохнул и размял свои деревянные конечности. Тяжело, наверное, ему вот так сиднем сидеть. Ни размяться, ни по роще прогуляться. Тоска, одним словом.

— Вы зачем в мою Рощу пришли, а? — продолжил пень, — и этого еще притащили. Тоже из ваших, небелок? Пусть еще хоть раз ко мне заглянет, я его в порошок сотру. Я вас вообще сюда не звал. Повадились ко мне домой ходить. Покою от вас нет.

Револьд понял, что пора ситуацию в свои руки брать. Биф своими подколами только еще больше разозлит трухлявого. А у Герба с пнем вообще как-то не задалось. Надо как-нибудь тему перевести, чтобы успокоился немного. Да уж, скажешь кому в Амиуме, что с пнем болтал, так ведь засмеют же. Еще и в дурачки запишут. Обычное дело.

— Уважаемый пень, — подал голос Рев, — вы уж извините нас за вторжение. Но мы ж не просто так к вам пожаловали. У вас тут на поляне корней ваших много лежит. Так вот, эти ваши корни часто на дорогу выползают да в траве прячутся. Очень много людей из-за твоих корней уже погибло. Не видят же под травой, наступают.