Стивен Браст - Ветхий дворец

И демоны, демоны, демоны.

Они везде, и несомненно, имеют собственные байки, которые и рассказывают. Они лопочут и пищат, трещат и говорят. Говорят правду и сеют ложь, награждают и карают. Они часть жизни Фенарио, хотя это знают не все.

Красотка Маргит, которая лишилась своего возлюбленного в том кабаке, что охраняют дзуры. Ты так и не усвоила урока? Твоя дочь его усвоит, о да. Но слишком поздно. Возможно, дочь твой дочери справится лучше, а иные скажут, что она свершит окончательное правосудие.

Но в этом краю, который мы имеем удовольствие именовать Фенарио, мы не просим о правосудии. Мы наблюдаем, и ждем, и учимся. Кошка-мать несет за шкирку мертвого котенка, отрицая смерть, что мы считали присущим лишь людям, и мы плачем вместе с ней. Мальчик прыгает в Реку спиной вперед, поднимая плюх выше всех остальных, и мы восхищаемся вместе с ним. Отправляйтесь со своим правосудием в другое место; здесь его не желают.

Омойте ноги свои в водах озера Фенарр и оглядитесь вокруг. Отсюда вы увидите долгий, долгий путь.

Она спит среди роз, или лежит на смертном одре, но она проснется вовремя, чтобы увидеть, как красотка Маргит выходи замуж за демона, а Янчи едет на черепахе по Реке, пропахивая ее головой дракона по воле величайшего лжеца, какого знает Фенарио.

Все, о чем мы просим, это чудо-другое. Так ли это много? Все, что нужно нам, это увидеть себя такими, каковы мы есть, чтобы мы могли стать теми, кем желаем быть, ибо Фенарио - это край, где это возможно. Но чтобы сделать это, мы должны посмотреть, а для этого мы должны остановится.

Если это не чудо, то что тогда? Оставайтесь здесь с нами, с северянином, который провел Реку, прокатитесь на черепахе и загляните в кабачок, где дверь стережет пара дзуров. Не Яни ли это?

Почему Фенарио? А почему нет. Оно того стоит, чтобы посмотреть на Маргит, как скажет нам Мишка.

Но почему мы стоим здесь?

Есть комната, которая была зеленой и существовала в дереве, которое не дерево. Теперь это Дворец. И в нем много дверей. В комнате те, кто, каждый по-своему, позволил Дворцу - или это дерево? - достичь своего предназначения.

И если так, каждый должен выбрать свою дверь.

В упряжке все кони талтоши, и кучер ждет.

Миклош не сразу понял, что внезапно изменилось. Исчезли хруст, скрежет и грохот снаружи. Он огляделся, одобрительно кивнул. Стены комнаты теперь были цельными и вполне приятными на вид. Он еще некоторое время изучал комнату. Пока Андор не коснулся его руки, кивнув на посох, что Миклош держал в неустойчивом равновесии.

Братья подкатили посох к стене и установили так, чтобы Бёльк мог смотреть на них. Андор осмотрелся.

- Надо бы нам как-то закрепить его на стене. Возможно, трон установить там… - он остановился. - Как думаешь, трон уцелел?

- Неважно, - ответил Миклош. - Ласло после коронации на нем почти и не сидел. Нам он не нужен.

- Полагаю, да, - согласился Андор.

Миклош смотрел на брата с новообретенным удовольствием. Лицо его было оживленным и энергичным, и вообще сложилось впечатление, будто именно Миклош сейчас стал старшим.

Андор пошел поговорить с Вильмошем. Миклош сел в уголке рядом с Бригиттой. Взял ее за руку. Она не сопротивлялась, но ответного пожатия не было.

- Можешь сказать, что ты думаешь? - спросил он.

Она не смотрела на него.

- Не знаю.

- Попробуй. Мне нужно понять.

Чуть погодя она проговорила:

- Здесь для меня нет места.

Он уставился на нее, глаза внезапно заволокло туманом.

- Почему?

- Думаю, я слишком плотно отдалась победе в сражении; теперь для меня ничего не осталось в том, что мы имеем. Возможно, это и неправильно. Но я должна уйти, я это знаю.

Миклош постарался, чтобы голос его не дрожал, потому что нечестно будет, чтобы она это слышала.

- Ты не рассказала мне всего.

Она глубоко вдохнула - и не ответила.

- У нашего ребенка будет здесь место, - сказал он.

К его удивлению, она кивнула.

- Знаю. Думаю, поэтому я и плакала. Не будь ребенка, я могла бы ускользнуть и убраться подальше отсюда, и ничего не болело бы - или хотя бы не настолько. Ты бы толком и не заметил, занятый всем, что ты делаешь, и…

- Это неправда!

- Правда. Только сейчас это уже не так. Я не хотела говорить тебе, но теперь должна, из-за нашего ребенка. Прости, Миклош, мне очень жаль, но я ДОЛЖНА уйти.

Он покачал головой.

- ПОЧЕМУ?

Она молчала долго, затем вздохнула.

- Ты не задавал себе вопроса, как это я нашла тебя и Бёлька, тогда, в первый раз, под дубом?