Стивен Браст - Ветхий дворец

"Я узнаю, если он умрет. Я почувствую. Я почувствовал это с Ласло. Я почувствую это и с Вили. Я знаю."

Он собрался воедино так, словно задерживают дыхание - единой напряженной струной. Руки его сами собой сжались в кулаки.

Взгляд его затем скользнул к другой части комнаты, когда Виктор поднялся и, по-прежнему с палашом в руках, двинулся в его направлении. Бригитта бок о бок с ним напряглась.

Ненависть Виктора была ледяной, почти бесстрастной.

Что-то - он не знал, что - сокрушило все его надежды, планы и мечты. Он не мог разглядеть причины, но само чувство было безошибочным. Все стало другим. Мысль как-то удалить со своего пути Ласло была сейчас смешна. Ласло и сам был смешон. Все они было смешны. Вполне подходяще, что он предпочел покончить с собой, и приятно ироничным стало, что и Вильмош последовал его примеру. Значит, некому теперь защитить Миклоша, который стоял за всем этим с самого начала.

А Миклоша будет столь огорчительно просто убить.

Взгляд его скользнул по обрубку руки Андора. Что ж, Ласло хотя бы это сумел. На полу между Андором и Миклошем лежал эфес Аллама; увидев его, Виктор на миг замешкался. Что могло сломать меч? Он почти наклонился, чтобы поднять его, но сперва - дело.

Он взглянул в глаза Миклоша, однако страх, который он видел там раньше, исчез, сменившись усталой решимостью. Не то, чего ему хотелось бы, но сойдет.

Он поднял меч. Бригитта встала на пути удара. Как трогательно. Он хихикнул, затем хихикнул еще раз, когда Миклош отпихнул в сторону уже ее. А может, подождать, пока они сами передерутся, и свалить обоих одним ударом? И пусть умирают, помня об этом.

Что-то притянуло его взгляд, что-то за спиной Миклоша. Он моргнул и понял, что сквозь стену пропихивается половина небольшой клетки. Клетки? И вторая клетка. А в клетках были норски.

Вильмош?

Вильмош.

Великан скорее ввалился, чем вошел, в лохмотьях и израненный, глаза его блуждали. По лбу Виктора тек холодный ручеек. Миклош был почти у него в руках! Но уничтожить Вильмоша невозможно, это он понимал.

Великан поставил клетки и наклонился над ними, даже не заметив, что жизнь его брата висела на волоске, и уперся в свои колени, переводя дух.

"Спасибо тебе, о Богиня, которой больше нет! Лучшего шанса никогда уже не будет!"

Он сменил угол атаки и со всей доступной ему скоростью рубанул по обнаженной шее.

Миклош завопил "Вильмош!" приятно сдавленным от смертного ужаса голосом, но Виктор знал - слишком поздно. Великан поднял взгляд и посмотрел в глаза Виктору в тот самый миг, когда клинок коснулся его шеи.

Ощущение, которое пронзило руку капитана, было сродни тому, что он ощутил, когда рубил корни. Клинок отскочил, а Вильмош выпрямился. Смерил Виктора взглядом и медленно вытянул руку.

"Не может быть!"

Он знал, что должен двигаться, броситься сквозь стену и положиться на удачу, но не мог собрать в себе решимости пошевелиться.

Длань Вильмоша сомкнулась на его горле. Сжалась, сдавила. Он услышал, как что-то хрустнуло. Ну а вдруг случилось чудо и сломалось именно запястье великана?

Миклош переступил через тело Виктора, как через завернувшийся ковер. В нем сейчас переплелось слишком много горя и радости, чтобы что-либо понимать, и он чувствовал, что это еще не конец. Он лишь мог действовать так, как требует ситуация, а пытаться осмыслить ее будет уже потом - если останется в живых.

Он помог Вильмошу лечь. Великан грустно посмотрел на Виктора и покачал головой. Он вытянулся, затем. Что-то неразборчиво пробормотав, указал на клетки. Миклош кивнул и отомкнул погнутые дверцы. Все четыре норски выбрались наружу, мелкая чуть прихрамывала. Они собрались вокруг лица Вильмоша, облизывая его, и нотка радости от брата пробилась сквозь марево, в котором Миклош шагал.

Бригитта склонилась над великаном и снова принялась бинтовать его раны.

Шандор продолжал наблюдать сквозь полуопущенные веки - фокус, котором он научился очень давно. Итак, Ласло мертв, Виктор мертв, а Вильмош неуязвим. Последнее было интересно: может, легенды о потомках Фенарра все-таки содержат толику истины.

А посох? Что ж, тут есть о чем подумать. Но сперва ему нужно место, где он может укрыться. Это точно не подойдет. Здесь слишком много несочетающихся образов: разрушение Дворца, битва братьев и посох - слишком много возмущений все это создавало.

Но денек вышел памятным, о да. Само по себе приятно. С годами ему выпадало все меньше и меньше таковых, и подумать только, он присутствовал при разрушении самого Дворца! Из этого однажды определенно получится отличная история, которой можно будет поразить и восхитить одного из прапраправнуков этого юнца Миклоша, который полз к самому безукоризненному присвоению престола, какое только Шандор мог вообразить.