Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

– Оставайся с Коко, – сказал он Бобби. – Я не хочу, чтобы она снова исчезла.

Он позаботится о своей подруге позже. Сначала ему нужно найти Лину.

Лестница, которая была ржавой и опасной для жизни во время их первого визита, сияла блестящим черным лаком. Лина осмотрелась. Куда, во имя всего, подевались Данте и Бобби?

Время убегало от нее. У нее не было выбора. Вечер уже опускался на «Совиную нору». Менее чем через два часа начнется церемония. У нее осталось не так много времени до истечения срока ультиматума Хранительницы времени.

Торопливо поднялась она по стальной лестнице наверх, на второй этаж, где предположительно находился кабинет Клока. Лина пересекла несколько комнат, все время поглядывая на часы, которые висели повсюду, и на всех было написано одно: ты опаздываешь.

Нигде не было видно ни души. Только одинокие парты с огромными механическими пишущими машинками. Казалось, что часовой завод работал без управляющего. Дверь в угловой кабинет, на которой красовалось тисненое золотом имя Клок, была открыта. Тяжелый дубовый стол, внушительные окна с захватывающим дух видом на зияющую бездну: Лина сразу узнала комнату. Приглушенные зеленые обои с цветочным узором, от которых при прошлом посещении завода остались только грустные обрывки, придавали комнате особую атмосферу. Ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она прыгнула отсюда вместе с Данте в Невидимый город.

Лина почувствовала напряжение. Осторожно она повернулась вокруг собственной оси. Деревянный пол под ней скрипел при каждом шаге. Пахло пылью, несвежим воздухом и гнетущей пустотой. Растения в горшках засохли, цветы в вазе на столе давно завяли. Так же, как чернила в чернильнице и кофе в дорогой на вид кружке с золотым ободком. Толстый слой пыли покрывал перьевую ручку и перо и лежал на ящике с канцелярскими принадлежностями и открытками. На кожаной подстилке покоились пожелтевшие книги, непрочитанные письма и старые газеты. На полках за толстой паутиной лежали устаревшие бланки заказов на различные модели часов, а также прейскуранты, которые, вероятно, давно уже потеряли актуальность.

Кем бы ни был этот Клок, рьяным офисным работником он, во всяком случае, не был. Сколько лет никто не входил в эту комнату? Осторожно Лина открыла ящик и до смерти испугалась. Одна из искусственных сов поднялась, беспомощно захлопав крыльями, и, пробившись через стекло, рухнула в пропасть. Порыв холодного воздуха через зияющую дыру в окне поднял пыль и бумаги. Дверь захлопнулась. Только сейчас Лина заметила, что она не одна. В углу, который был скрыт от ее глаз прежде открытой дверью, в тяжелом кожаном кресле сидел чародей Кинг. Его руки покоились на трости с совиной головой.

– Я вижу, ты получила наше послание, – сказал он.

Ловушка, ну конечно, это была ловушка. Она всегда это чувствовала. Лина рисковала сознательно, потому что это был единственный шанс выяснить, кто был заговорщиком. Лина глубоко вздохнула. Она могла рассчитывать только на то, что выдержит то противостояние, в которое ввязалась.

– Ты, должно быть, особенная девушка с особыми способностями, раз они приложили столько усилий, чтобы пригласить тебя сюда.

Пригласить? Кто мог ее пригласить?

– И кого мы теперь ждем? – наигранно расслабленным тоном спросила она.

– Я помог тебе найти сюда дорогу, – сказал он. – Теперь пришло время показать тебе мои старания.

Лина поняла, что у чародея Кинга нет ни малейшего желания танцевать под чужую дудку. У него были свои планы.

– Путешественники во времени недобрые, – прошептал он. – Но я, я буду добр к тебе. Мы можем стать хорошей командой. Или у тебя есть желание всю жизнь позволять другим командовать тобой?

Лина отступила на шаг. С каких это пор она играла в одной команде с чародеем Кингом?

– Почему бы нам не прекратить борьбу? Вместе мы сильнее. Мы можем стать друзьями. Можем управлять Невидимым городом. Ты покажешь мне дорогу, а я отвечу на все твои вопросы.

– Я не знаю дороги, – сказала Лина.

– Ты должна решить, кто твой настоящий друг. Путешественники во времени – нет.

Кинг пронзительно посмотрел на нее.

– Или откуда, по-твоему, у меня снимки твоей матери?

Лина упорно молчала. Каждое слово, сказанное Кингом, было ложью.

– Ты права, – сказал Кинг, слишком точно почувствовав ее настроения. – Я не сказал тебе правды о твоей матери.