Свати Тирдхала - Полночный тигр [litres]

Лакш склонил голову.

– И правда, большая удача. Сбежал, страшные Лунные клинки не гонятся, судя по всему. – Он улыбнулся, хотя и немного холодно. – Что ж, ты здесь. Нужно отпраздновать.

Кунал все заметил, в том числе молниеносную смену от холодности к сердечности в облике Лакша. Догадался ли он, что Кунал солгал в гарнизоне? Может, поэтому вел себя так странно?

Лакш протянул ему маленькую металлическую чашку с вином, и Кунал взял ее, склонив голову в знак благодарности. Солдаты пили и вели себя все более шумно, пытаясь перекричать друг друга.

Кунал решил присматривать за Лакшем.

На данный момент он был сам по себе.

Кунал поднялся рано утром, когда ночь еще не прощалась с миром, и лишь тоненькие полоски света намекали на грядущую зарю.

Остальные солдаты напились, но Кунал опрокидывал свои чашки в траву, когда никто не видел, тем временем обдумывая план. Он всегда считал боевых товарищей по-настоящему хорошими людьми, но начал понимать, что это мнение произрастало больше из надежды, а не из действительности, – Лакш и Амир были исключениями.

Недели в пути что-то перевернули в самой его глубине. Кровь, смерть, война – всего этого он не мог изменить. Но он больше не чувствовал слепого зова долга и не видел вещи только в черно-белом цвете. Это звучало в сердце так же ясно, как голос матери. Он провел ночь, пытаясь вновь почувствовать себя таким же, как все, солдатом, но все окончилось лишь осознанием – никогда он не станет с ними единым целым.

Кунал двигался, словно ветерок, движения были стремительными, но безмолвными. Он украл кое-что из оружия ребят. На миг замерев, он оставил оружие Лакша на месте и бросил на друга долгий взгляд.

А там, где он спал, Кунал положил найденный в сумке Эши меч-плеть. Пусть думают, что его снова схватили, чтобы убить.

В конце концов, он же видел Гадюку.

Они не пойдут его искать, и память о нем исчезнет – правило солдат запрещает возвращаться за пленниками.

Он надеялся, что Лакш и Амир вернутся в Крепость и когда-нибудь простят его. Кунал отдал бы что угодно за возможность объясниться с ними, но у него оставалась только крошечная возможность для маневра.

Однажды он это сделает. Кунал спрятал эту надежду глубоко внутри, готовясь к уходу.

Что случится с ним потом? Он не знал, но был готов к неизвестности.

Кунал сжал зубы и прицепил оставшиеся ножи на пояс, затем подобрал одну из сумок, принадлежавшую молодому солдату.

Внутри нее лежало достаточно провизии на несколько дней, пока он не отыщет Эшу.

Нежная утренняя роса украшала молодую поросль джунглей, в воздухе роились насекомые, и Кунал, неслышным шагом удаляясь от лагеря, постарался не поскользнуться на влажной растительности. Зайдя за деревья, он судорожно вздохнул и услышал шорох.

Он застыл.

Кунал взглянул наверх, откуда раздавался звук, и уловил какое-то шевеление в кроне дерева. Похоже на лицо молодой женщины в капюшоне. Он сменил курс и вернулся, крадучись, на несколько шагов, чтобы удостовериться в увиденном. Ее лицо навсегда запечатлелось в его памяти, и, если она там, им обоим надо убраться отсюда до того, как солдаты проснутся.

Другой шорох сзади испугал Кунала, рука взлетела к рукояти ножа, и он резко обернулся.

Проклятье, Эша.

Он встретил взгляд – но это были не карие, насмешливые глаза Эши.

– Куда-то идешь? – спросил Лакш, выходя из теней.

На его лице было странное выражение.

– Просто услышал шум, решил сходить на разведку. – Кунал пожал плечами, быстро соображая. Он попытался расслабиться, чтобы не казаться таким же виноватым, каким себя чувствовал.

Сколько увидел Лакш, пока он готовился к побегу? Поверит ли друг его лжи, возненавидит ли, если он расскажет правду?

Ему хотелось ощутить облегчение – это ведь просто Лакш, однако вместо этого внутри появилась тяжесть. Так что он последовал примеру Эши – обратился к ее излюбленному язвительному юмору.

– Похоже, Джагит уснул во время дежурства, – слегка усмехнулся Кунал, сохраняя непринужденную позу.

– Зверь или человек? – быстро спросил Лакш.

Кунал покачал головой, не желая, чтобы Лакш разбудил остальных солдат. Его друг подошел ближе, золотые наручи блестели в слабом свете зари. Он уставился на Кунала, скрестив руки на груди.

– Или, возможно, это была змея? Слышал, в этом районе Дхарки они водятся. Особенно гадюки.

Кунал вскинул голову и встретился с Лакшем взглядом. Он тяжело сглотнул. Лакш усмехнулся, давая понять, что его выбор слов не был случайным.