Владимир Атомный - Посоветуй мне…

Девушка не отказалась. Правда, в условия поставила, что оденется нормально. Это вызвало улыбку у мужчины. Потыкав и настроив кофемашину, он выслал своё одобрение. Ему даже стало интересно, как именно она оденется. Единственным уточнение со стороны Василия было, чтобы трусики она выбрала те самые, голубые и бесшовные. Ангелина даже поблагодарила за помощь с выбором, снабдив ответ несколькими смущающимися смайликами, а следом и парой стикеров.

Кофе он выпил на автомате, быстро переоделся, а затем скорее вышел на площадку. В отличие от соседки его гардероб не обладал столь широким разнообразием. Василий вообще особого значения одежде не придавал. Главное – выглядеть опрятно, более-менее стильно и чтобы было удобно.

Дверной замок защёлкал, открываясь, и взгляд мужчины замер в напряжённом ожидании.

Василий ожидал чего-то откровенного, но Ангелина вышла в школьной форме: красивые ножки объяты тёмными колготками, выше – короткая юбка с завышенной талией; черты лица подведены лёгким макияжем; глаза лучезарно впитывают реакцию мужчины, блестящие розовые губки подрагивают в улыбке, а руки скованы за спиной, ожидая реакции.

– Прекрасно! Словно с дочкой или сестрой погулять вышел.

– Пасибки! – Наконец, сошла она с места и передвинула сумочку перед собой. Круглая, с реалистичной мордашкой кота, как раз под смартфон, и пояском через плечо.

– Не думал, что тебе форма так нравится.

Они начали спускаться.

– А тебе?

– Мне? – приподнял он брови.

– Да. Тебе нравится моя форма?

Василий ощутил, как в груди что-то затрепыхалось.

– Угу, нравится.

Она счастливо заулыбалась той самой улыбкой, что особенно дорога мужчине. Недаром французы говорят: «Ищите женщину!» Нутро ликует и зовёт на безумства, теряют важность незыблемые вещи. Это далеко не бабочки в животе – это драконьи крылья за спиной. Мужчинам свойственно пренебрегать материальным в пользу высокого. Ради большой цели, оберегая честь и достоинство, они часто соблюдают аскезу от земных удовольствий. Когда разум погружается в дурман страстной любви, время становится дороже и значимей. Как сейчас у Василия. Ангелина как душистый спелый персик, что лежит на добротном столе, накрытом нарядной скатертью. Под ним тарелочка лучшего сервиза. Всё говорит только об одном – возьми и вкуси, но где-то сверху большими буквами надпись: «Нельзя!» Это самое «нельзя» Василий и хочет нарушить.

Взяв девушку под руку, он вышел из двери, что характерно запищала. Стемнело. Исключительно в их подъезде лампочки хронически перегорают, словно некий колдун ради баловства проклял именно этот патрон. И да не иссякнет его мана, ибо встретившиеся соседи не заметили мятежную парочку. А когда общий дворовой фонарь мощным светодиодным взглядом, вырвал из тьмы Василия и Ангелину, знакомых поблизости не оказалось. Порой, когда от своего дитя ждать благоразумия не приходится, Вселенной приходится проявлять экстренную заботу.

– А куда мы пойдём? – прощебетала девушка.

– Куда захочешь.

– Я много куда хочу, Basil, – пригрозила она. – When wolves and tigers howl for prey, they pitying stand and weep…

Василий помолчал, переводя, потом говорит:

– А дальше?

– Seeking to drive their thirst away, and keep them from the sheep… – продекларировала Анжела, стараясь выдерживать произношение правильно.

– А кто там спасает овечек от волков?

– Ангельский дозор, что спускается с небес после заката. Это так вдохновляет… – прикрыла она глаза.

– А кто из нас будет кого охранять? – усмехнулся Василий. – Angel, вроде ты, но и волки желаний твои.

– Хи-хи, – залилась она, – не знаю, Basil. Вверяю себя тебе.

Василий промолчал. Уж слишком много мыслей родилось после этой фразы, а он не привык вещать, как утренний радиоэфир. Строго говоря, уж если беречь, то нужно сейчас расправить те самые драконьи крылья, схватить Ангелину и взмыть в чёрное полотно московского неба с редкими огоньками звёзд. А потом полететь в дикие безлюдные края, где высится одинокая башня без дверей, и посадить бесценную красу туда. Окружив заботой и вниманием, не показывать никому тысячу лет. И если надо, то продать колдунам душу за её вечную юность.

Тяжело вздохнув, Василий только покрепче сжал влажную ладонь. Большой яркий город, такой привлекательный внешне и безумно опасный внутри. Как те хищные твари, что живут в глубине океанов и заманивают глупеньких рыбок мерцающими огоньками. Лучше просто не думать об этом. Смириться, как мирятся все остальные, ибо тех, кто этого не сделал, вокруг просто нет. Либо мертвы, либо бежали.