Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев

— Вы хотите получить панно?

— Ладно, — сказал Скаринар, и безумец поник головой. Нитка слюны свесилась до помоста. — Следующие — коротко.

Он повел Эльгу, показывая остальных колодников — двух женщин и четырех мужчин. Завывал кафаликс, объявляя их убийцами и бунтовщиками. Тенью следовал страж. Холодное солнце висело в небе.

Скаринар демонстрировал мастерство, заставляя пленников кричать, хохотать, биться в припадке. Хрустели кости («Смотри, я могу сделать их хрупкими»), кровь текла горлом, из ушей, носа, глаз, кто-то проглатывал язык, кто-то не мог вспомнить свое имя («Смотри, я могу убить память»), жизнь покидала тела колодников по частям, торопливо или с задержкой, мучительно растягивая мгновения.

Эльге казалось, что внутри она — дерево. Покрылась твердой корой и ничего не чувствует. Ничего. Или, как Беарт Горстро, сошла с ума.

— Все!

Скаринар взмахнул руками. Он пробежал в конец помоста и вернулся, едва не подскользнувшись на кровавой луже, не успевшей впитаться в доски. Расхохотался — видимо, это показалось ему забавным.

— Все!

Подвинув пленников у помоста, подъехала телега, и стражники, сняв колодки, сноровисто поскидывали на нее мертвецов. Мир, площадь, люди, небо в глазах у Эльги порыжели, запламенели осенним узором. Куда не посмотришь, все чудится красное. Кровь, смерть. В отливающих черным брызгах.

— Ах, вы еще, — в наигранном удивлении Скаринар воззрился на три десятка стоящих в цепях людей. — Поднимайтесь, поднимайтесь. Смотри, Эльга, какие у нас замечательные бунтовщики! Ах, как они меня ненавидят! Какой будоражащий запах! Ты чувствуешь?

Он дернул Эльгу за рукав, чтобы она не стояла на пути пленников, потом прижал к себе.

— Сделай вид, как будто это прием в мою честь, — шепнул он ей. — Я — кранцвейлер. Ты — моя жена. Кланяйся.

Тычок в бок заставил Эльгу вздрогнуть.

— И улыбайся.

— Что?

— Улыбайся!

Эльга почувствовала, как помимо ее воли, губы раздвинулись в подобии улыбки и так и застыли. На помост, звякнув кандалами, шагнула человеческая фигура.

— Рады вас видеть! — сказал Скаринар. — Не задерживайтесь!

Стражник подтолкнул фигуру дальше.

— Рад, рад, что вы почтили нас своим вниманием!

Новый пленник на миг заслонил Эльге свет. Приветствуя его, она чуть присела. Или не она? Костры узоров обжигали сердце.

— Проходите.

Скаринар подарил ей новый тычок.

— Приветствуй гостей!

Эльга, присев, подняла глаза к очередному пленнику. В изодранном муландире, босой, с перевязанной головой, в кандалах, сомкнутых на запястьях, перед ней стоял…

— Господин Некис, — прошептала она.

Невысокий, крепкий командир отряда, когда-то делившего на меже Башквицев и Ружей, улыбнулся ей одними губами.

— С ним? — спросил он, показав глазами на Скаринара.

— Нет.

Воин кивнул, словно не ожидал другого ответа.

В следующее мгновение Эльга отлетела в сторону, звякнули, распадаясь, кандалы, в руке у господина Некиса появился кинжал, тонкое, узкое жало, кто-то из пленников повалил ближнего стражника, еще двое, сбросив цепи, ринулись за своим командиром к Скаринару. В их руках были простые ножи.

Сколько оставалось господину Некису — шаг, несколько ударов сердца?

Все вдруг остановилось, замерло. Эльга обнаружила, что так и не приземлилась на помост, между ней и досками можно было просунуть ладонь. Люди застыли в движении, лица их сморщились, одежды собрались в складки, глаза остекленели. Болт, выбитый из кандалов, повис в воздухе. Нацеленный в мастера смерти кинжал, полоска смертельной стали, на локоть не достал до фиолетовой свитки.

Раздался глухой смешок.

— Кажется, я еще немного умею убивать время, — повернул голову к Эльге Скаринар. — Недавно обнаружил.

Единственный из всех застывших, скованных неясной природой людей, он обладал свободой движения. Отступил от кинжала, щелкнул по нему ногтем — дзонн!, потом, поднырнув под руку господина Некиса, подобрался к Эльге.

— Я мог бы убить их и так, — доверительно прошептал Скаринар, вглядываясь в лицо девушки, — но решил устроить маленькое представление. Ты впечатлена?

Он повернулся и сел, скрестив ноги, похожий на зрителя, перед которым заезжие артисты разыгрывают историю.

— Сейчас, — сказал он.

Мир отмер.

По небу заторопилось облако, продолжил полет лист, сдернутый с липы, Эльга упала, отбив бедро и локоть и невольно вскрикнув, рядом свернулась черной змеей подпиленная кандальная цепь, придушенный, сполз на доски стражник, а господин Некис и два его помощника, их ножи и его кинжал сдвинулись к тому месту, где должен был стоять Скаринар.