Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев

Всюду собирались отряды. Они стягивались к столице Края. Из-за них часто было не пройти, не проехать. В Дивьем Камне шли дожди. По западным городкам и кобельцам ползли жуткие слухи о том, что войско разбито и отступает, что трупы усеивают приграничные поля, что некоторые отряды и мастера боя перешли под руку тангарийцев.

О мастере смерти, впрочем, листья предпочитали не шелестеть. Совсем. Будто его и не было. Может, погиб?

Когда Эльга вышла из палатки, господин Некис Ружей уже успокоил. Старшие недовольно восседали на лавках, дети стояли на задах, в середке хмурились мужики. Ристака среди них не было.

Эльга подтащила сак. С Башквицевой половины букета тут же поползли шепотки:

— Ты смотри, она сейчас на нашу голову и Ружей набьет.

— А ничо. А посмотрим.

— Чтоб у нее пальцы отсохли.

Эльга повернулась к Ружам. Посмотрела, раскрыла горловину сака.

— Завтра — последний день. Жду вас к полудню.

— А Башквицы? — раздался от лавок негромкий голос.

— Они будут тоже.

— Зачем?

— Увидите.

— Век бы их не видеть!

— Ну-ка! — прикрикнул господин Некис. — Побольше уважения. Госпожа мастер, — ободрил он Эльгу, — работайте спокойно. Самого прыткого я обещаю упечь в Салланцу.

Эльга кивнула.

Итак. Свежие листья просыпались на дерево, на едва обозначенные фигуры. Свитки и малахаи, шеруги и штаны, а подними — движения души, желаний, чувств, боярышник и яблоня, и орех, и много чего еще, спрятанного под спудом осины и рябины.

И ненависть. Вражда.

Эльга чувствовала ее под напряженными пальцами, как шипы и колючки, проросшие сквозь людей, как тонкие красные нити, натянутые между противниками и угрожающие жестоко порезать руки. Чем явственней прорисовывались Ружи, тем больше нитей протягивалось от лиственных Башквицев.

— Нелюди!

— Воры!

— Убийцы!

Ружи отвечали тем же. Листья складывались в оскалы, громоздились морщинами, гримасами, на шеях набухали жилы, сверкали злым блеском глаза.

— Свиньи!

— Ублюдки!

Закусив губы, Эльга пыталась сдержать рвущуюся из-под пальцев ненависть, и ноготь мизинца звенел, отсекая нити. Ох, сколько всего накопилось за годы и годы! Они поправляла и поправляла лица, добавляла ивы и папоротника, гасила разгорающийся пожар горечавкой и медуницей, едва не плача от подступающего бессилия.

— Прекратите, — шептала она. — Прекратите.

Листья клацали зубцами. Ружи и Башквицы шипели, переругивались и, казалось, сбивались на заборе теснее. Скрипели доски и поперечины, будто два местечка совместно раскачивали их, чтобы затем столкнуться.

— Все, не могу.

Эльга отступила и отвернулась от букета, ставшего вдруг чужим.

— Госпожа мастер.

В темноте качнулся фонарь, а за фонарем обнаружился господин Некис.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Ничего, — сказала Эльга. — Темно.

— Почти ночь, госпожа мастер.

— Опять?

— Да.

Горло сдавило.

— Я не могу их помирить!

Эльга всхлипнула, и господин Некис был так добр и предупредителен, что просто шагнул вперед и дал ей уткнуться лицом в горжет. Это произошло так вовремя, так естественно, что никаких сил сдерживаться не стало. Эльга зарыдала.

— Они не хотят!

От горжета пахло дымом. Шерстинки кололи глаза.

— Понимаете? Они же… они же этим живут! Ружи то, Башквицы се… Они по другому уже и не умеют!

Господин Некис погладил ее по голове.

— Бывает.

— А что делать? Скажите, что делать?

Отчаяние захлестнуло Эльгу. Не вышло из нее мастера. Впору пойти и утопиться где-нибудь. Все лучше…

— Во-первых, — господин Некис слегка отстранил девушку от себя, — я полагаю, надо поесть.

— Я не хочу! — замотала головой Эльга.

— Это не обсуждается. Сист!

Воин вынырнул из темноты с обмотанным тряпицей горячим горшком, словно до этого, ожидая команды, грел его на огне. А может и грел, с него станется. Другой воин поставил коротконогий столик. Господин Некис незаметно обзавелся стулом, Эльге подготовили лавку.

— Садитесь, госпожа мастер.

Сист водрузил горшок на стол и снял крышку. Пар, вырвавшись, ударил вверх, в ночь, запахло запеченным мясом.

Эльга вздохнула, утирая слезы.

— Я на самом деле…

— Сист, — оборвал ее господин Некис, — скажи мне, госпожа мастер хорошо выглядит?

Вопрос застал Систа врасплох. Он надул щеки, посмотрел на Эльгу, затем на командира, раскрыл рот и не сказал ничего. Господин Некис счел нужным направить на него свет фонаря.

— Сист.

— Да, — отозвался тот.