Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

— Молодец! Дай мне разобраться с этим случаем. Тут надо действовать крайне деликатно.

Он крайне энергично двинулся вперёд, а я остался стоять в крайне удручённо настроении.

Между тем Джуффин позвал крайне миролюбивым голосом:

— Маласки, мы пришли с тобой поговорить. Не бойся, мы хотим тебе помочь.

Первый раз из уст Джуффина я слышал подобную фразу. Помочь негодяю? Это с каких пор Джуффин помогает окрестным бандитам, подумал было я, а потом пораскинуть мозгами, вспомнил произошедшее за последнее время, и заключил, что, сейчас ничего не казалось слишком удивительным.

Вскоре он скрылся за одной из правых колонн, и я услышал доносившиеся оттуда звуки оживленной речи.

Как бы это не казалось странным для меня, никаких звуков борьбы, никаких улетающих из портала в противоположную стену файрболов, никаких мощных заклинаний, от которых земля под ногами колеблется, стонет и дрожжи. Нет, только оживленная речь, причем сравнительно спокойная для Джуффина, того могущественного мага, каким я знаю его все эти годы, и от образа которого он никогда не отступал.

Посередине беседы я уловил в тоне моего компаньона даже этакие отцовские нотки.

Я поначалу решил не вмешиваться, ну а потом уже и не успел вмешаться.

Джуффин вышел из тени колонны потирая руки, и громогласно объявил:

— Война света и тьмы, можно так сказать, выиграна. Победили фонарщики.

Я вначале подумал, что он это серьезно, настолько непроницаемо- казённым казалось сейчас выражение его лица. По лицу скользили капельки пота, каждая мышца его была напряжена, и напоминал он сейчас не величественного мага, а утомившегося ребенка, который мечтает лишь об одном, тотчас же прилечь на плече матери и уснуть часов на пять, не взирая на то, что мать абсолютно не горит сейчас желанием сидеть в одной позе с полдюжины часов.

— Все так серьезно? — спросил я.

— Ну видишь ли, Макс, ситуация не такая серьезная… она ещё серьезнее, если учесть ту степень обиды, которую испытывает этот юноша. Она куда серьёзнее. Примерно раза в два.

— Но тебе же удалось?

— Да, Макс, и я уверен, что сейчас уже готов, если ты меня вдруг выгонишь из нашего малого сыскного войска, тут же устроиться в ведомство, которым в свое время руководил сам достопочтенный Бубута Бох. В качестве допрашивающего, или… как там это у них называется?

Я признаться и сам на минуту смутился, признавшись себе, что ума не приложу насчёт точного названия их должностей.

Впрочем, именно в эти моменты, когда возникает некая нехватка, ситуация разрешается смехом и улыбками.

Именно это и произошло, мы улыбнулись друг другу, словно следуя некоему тайному и нигде не прописанному коду, сразу поняли, что отлично поняли друг друга.

— Итак, расскажи, кака он решился на это, какие причины на то были, и, главное, где все пропавшие животные?

— Макс, ты слишком далеко забегаешь. Давай начнем сначала. Насколько ты помнишь, у Маласки было две страсти, одна из которых- упорно глядеть в ночное небо, чтобы найти новую звезду, назвать ее своим именем, и тем самым оставить свой след в вечности. А вторая… У каждого человека бывают сложные моменты в жизни, а у тех, которые привыкли в течении долгих лет уединения и философских размышлений, задумываться о бренности земного существования, у них есть ещё одна привычка. Они начинают буквально боготворить то, что даёт им отдохновение от собственных мыслей, комфорт и уютность в обыденной жизни.

Именно поэтому, я начал свой разговор с фразы: «Как же неуютно у вас здесь, в башне, присесть негде, ноги затекают, мрак и сырость…»

Мой собеседник, на удивление, согласился со мной, признав, что лишь крайняя нужда подвигла его оставить свой дом и искать приключений в этом заброшенном здании.

Но, давай, пожалуй, поясню тебе, каким образом я понял, что это именно Маласки, и почему я знал, о чем стоит говорить в продолжении нашего разговора. Как ты помнишь, я тут послал зов Меламори, и попросил её об одном одолжении.

Я попросил её порыться в архиве своего родственника и попытаться откопать что-либо, касающееся ордена Двухцветной маски.

Кстати, именно про них я вспомнил, когда мы шли сюда, и почувствовали этот ужасный… несносный, зловонный запах. Помнишь, Трэхи и его увлечение самыми вонючим сортами табака?

Вообщем-то какие-то нотки этого, волнующего обоняние, запаха, я успел испытать на себе ещё в домике Старги. И вот, потихоньку, мне удалось связать похищение городских котов с этой семейкой.