Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

— Сотофа, ты рассказывала мне, что ты нашла возлюбленную того сумасшедшего официанта, ради которой он сбросится со скалы…

Сотофа перехватила инициативу, и начала рассказывать:

— Я поговорила со своими знакомыми фрейлинами, и они пообещали помочь мне в сборе всяческой информации… Она улыбнулась.

— Слухов и сплетен, если вам так будет угодно. Так вот, они, совершенно случайным образом нашли одну прачку, которая всегда принимала у нас всяческих беженцев. Та недавно, по слухам, начала прятать у себя какого-то таинственного незнакомца. И вот, удача улыбнулась нам. Я выяснила, что это была женщина. И именно та женщина, о которой вы мне вчера рассказывали.

Я сразу послала к ней своего доверенного человека, а он, расспросил хозяйку, и та поведала ему, что её гостья долго плакалась ей в жилетку про свою несчастную судьбу, как она влюбилась в официанта из Потерянного ботинка, а тот буквально неделю назад её бросил, не оставив ей никаких шансов на примирение.

— Хороший рассказ, с учётом того, что мы до этого слышали про несчастную и неразделённой любовь? -подмигнул мне Джуффин, и заметил, — в этом деле мы постоянно сталкиваемся с непроверенными слухами, подлогом и откровенной ложью. Впрочем, в любом деле, которое касается любви, можно предполагать нечто подобное.

Я стал узнавать старого доброго Джуффина.

— В любом случае, скажу тебе как женщина, которая более или менее за свои несколько сотен лет познала мужское мышление, человеку, которого бросили, иногда свойственно желание ощущать ментальный контакт с тем, кто его бросил. Но, мужчины, при этом, которые сами бросают кого-то, очень редко осознают свою ошибку, и уж совсем редко до такой степени, чтобы кончать жизнь самоубийством. Уж скорее они готовы покрыть свою бывшую возлюбленную всеми покрывалами беспамятства и уничтожить её светлый образ в своём воображении примерно до той- же степени, до какой доходит женщина, скрывающая своё лицо под паранжой.

— Согласен! — уверенно подтвердил Джуффин.

— А, коль скоро, говорить, в данном случае, о самоубийстве мы не можем, нам остаётся только несчастный случай, или…

— Да, именно… Загадочно произнёс мой друг.

Сотофа между тем принесла чашки, и они плавно опустились на блюдца перед нами.

Рядом с блюдцами появилась аккуратная коробочка с творожным ватрушками. Примерно такую коробочку обычно я мог наблюдать в своё время на улочках вечерней Москвы, когда влюблённые, вырвавшись из многолюдной толчеи, торопились в своё уютное гнёздышко, неся подобные коробки за коричневые верёвочные обвязки, а соседняя детвора поглядывала на них и сглатывая слюни.

Мы уже откусили по второму кусочку, когда Джуффин прервал молчание, нарушив священное правило всех детей «Когда я ем, я глух и нем»

— Макс, я помню, когда мы ещё только выезжали из города, ты заявил мне, что с огромнейшей пользой провёл время, ожидая нашу любезную леди Ханемер! Можешь освежить в моей памяти обстоятельства твоего похода в святая святых подземелий королевского замка- в библиотеку?

Я помялся, поскольку вспоминать те события мне было не совсем приятно, ведь, похоже, что именно в подземельях этой библиотеки я обронил мою любимую, прожженую в десятках, если не сотнях дел трубку.

— Я помню, как спускался по большой каменной лестнице…

— Макс, брось, мы прекрасно знаем и без тебя, как именно туда можно добраться! Меня больше интересует та книга, про которую ты говорил!

Джуффин настойчиво в нетерпении бил сапогом по каменному полу, и я понял, что затягивать паузу в данном случае не солидно.

— Там была книга, посвящённая жизнедеятельности мятежных магистров, и… там я потерял свою трубку, -смущённо признался я.

— Отлично! -внезапно вскрикнул Джуффин, и, мне на секунду показалось, что он сейчас начнёт мне апплодировать.

Я удивился, конечно, такой реакции моего компаньона, но продолжил.

— Я помню, что я свернул налево, туда, где в углу была небольшая ямка, типа вышерблины, а потом… Потом я не помню, сколько стеллажей я прошёл, потому как ожидал в любой момент, что леди Сотофа позовёт меня обратно с лестницы.

— Хорошо, Макс, я думаю, этого достаточно. Вот в первый раз я готов порадоваться твоей забывчивости. Иногда даже наши ошибки могут сослужить нам добрую службу! Я, конечно, примерно помню описание каждого из этих негодяев, но порой очень полезно погрузиться в старые книги, и припомнить что-то, что совершенно естественным образом стирается из нашей памяти.