Кристофер Мур - Подержанные души [litres]

– Можно только еще одну услугу – и я растворюсь в тумане?

– Конечно.

– Мне нужно посмотреть ваш календарь. Ваш ежедневник.

– А нам такое можно?

– Кто ж знает?

– Ладно. – Она открыла ящик стола, вытащила ежедневник в кожаном переплете и двинула его по столу Мятнику. – Не изъят только один. Сегодня появился.

– Я ищу одно конкретное имя. Майк Салливэн. Оно вам не знакомо? Последние месяца полтора не попадалось? – Они уже давно вычислили, что у Торговцев Смертью на изъятие сосудов души есть сорок девять дней бардо – перехода от жизни к смерти. Иногда они забирали такой до того, как объект умирал, иногда – после.

– Не-а, – ответила она.

Он открыл ежедневник на сегодняшней дате, и она увидела на странице еще одну запись.

– Похоже, двое, – сказала она. – Этой последней утром не было.

Мятник прочел новейшее имя в календаре и количество дней, за какие ей следовало изъять сосуд души: один .

– Уй бля, – произнес он. – Бля. Бля. Бля.

– Что? Что? Что? – Кэрри встала и перегнулась над столом, чтобы получше разглядеть новую запись.

– Я знаю этого парня. Он легавый.

Закат. Ривера украдкой проскальзывал в дом, когда в кармане пиджака у него зажужжал телефон и он проверил, кто звонит. “Мятник Свеж”. Он стукнул по – кнопке отключения звука и продолжил движение – в – спальню, где дородный мужчина в пижаме держал подушку на лице худой личности, полулежащей на больничной кровати.

– Еще немножечко, – произнес мужчина. И посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке, словно бы засекая время.

Четверть века Риверу сдерживали ордеры – ну или хотя бы необходимость “стучать и представляться”, – поэтому он еще не привык проникать в дом под покровом своей как бы незримости. Все время приходилось себе напоминать, что он здесь не как полицейский. И тут этот парняга на него глянул.

– Мать!.. – Толстяк отскочил, швырнув подушку в воздух, и схватился за грудь. Голова женщины на больничной кровати катнулась вбок. Она была мертва.

– Вы меня видите? – спросил Ривера.

– Ну да.

– Боюсь, у меня для вас тогда скверные новости.

– Хуже того, что вы меня застали за удушением собственной матери?

– Боюсь, что да.

– Вы кто такой?

Ривера засветил ему бляху.

– Инспектор Альфонс Ривера. Отдел убийств УПСФ.

Парняга опирался спиной на комод, стараясь отдышаться, и по-прежнему держался за грудь. Быстро посмотрел на мертвую женщину, затем перевел взгляд на Риверу.

– Как неловко вышло.

– Вы считаете? – спросил Ривера.

– Все не так, как вы думаете. Она сама попросила.

– Допустим, – произнес Ривера. На комоде за спиной у толстяка он заметил граненый пузырек с духами – тот тускло светился красным.

– Нет, она действительно просила об этом сама. Она болела. Она моя мать. – Он снова посмотрел на мертвую женщину. – Была моей матерью. У меня есть видеокассета, где она просит меня это сделать. Мы даже обсудили с ней арии из оперетт, какие я стану напевать, чтобы не было слышно, как она сопротивляется.

– Угу, – произнес Ривера. – Вы решили не петь, значит?

– Забыл. Как вам удалось так быстро сюда приехать? Вы, ребята, гораздо лучше работаете, чем легавые по телевизору. По телевизору обычно минут сорок надо, чтоб найти убийцу.

– Ну, там все понарошку, – ответил Ривера.

– Так что, мне нужен адвокат? Мы меня заметете?

– Все зависит, – сказал Ривера. Он еще раз глянул на имена, которые переписал себе в служебный блокнот из ежедневника. – Это Уонда Дефацио?

– Да. Да, это она, – ответил толстяк, вновь как-то – задышливо.

Ривера кивнул, вновь сверился с блокнотом.

– А вы, стало быть, – Доналд Дефацио?

– Донни, – подтвердил Донни.

Ривера опять кивнул. Ему было интересно, что происходит, если в ежедневнике у него возникают два имени с одной и той же фамилией. Он прикидывал, что это может быть автомобильная авария, что-то между му-жем и женой. Хотел даже позвонить Мятнику Свежу и спросить, но нет…

– Донни, подайте мне вон тот пузырек духов у вас за спиной на комоде.

Донни Дефацио подчинился и протянул хрустальную бутылочку Ривере, а тот сунул ее в карман пиджака.

– Вы здесь живете, Донни?

– Жил. Полгода назад переехал, чтоб о маме заботиться.

Ривера кивнул. Неопределенно, как и полагается полицейским.

– Значит, ваше имущество – оно тут же, в доме?

– Да, а что? Вы у меня все конфискуете, когда заметете меня? Заморозите мои счета?

Ривера покачал своему блокноту головой, захлопнул его, впихнул во внутренний карман.