Оксана Головина: Тьма и пламя [= Сердце Томарина (с 18-ой по 30-ю главу) + Танец огня)] [litres]

– А как отнесся к твоему побегу сам Тэусс? Наверняка еще ни один студент не отказывался от его лекций, – осторожно поинтересовалась Ванда.

– Сегодня я об этом узнаю. – Голубые глаза Ивон налились цветом от волнения, а губы дрогнули.

– Все будет хорошо, – подбодрила Ванда. – Если приняла решение, будь тверда.

– Да. Я буду тверда. Я буду думать о камне.

– О чем?

– Да так…

Разговаривая таким образом, они добрели до столовой. Здесь пришлось разделиться. Ванда взяла поднос с завтраком, разворачиваясь и собираясь добраться до стола, где уже сидели одногруппники. Расстояние казалось бесконечным. Но если вообразить себе, что выставила невидимый щит против любителей сплетничать или считающих свою кровь чище других, то вполне можно продержаться какое-то время. Она тщательно игнорировала шепот и смешки, раздававшиеся в громадном зале столовой, пока шла к своим товарищам. Но, увы, ее слух был слишком хорош.

– Приемыш сегодня слишком горда… – слышалось шелестение голосов где-то неподалеку.

– Я бы на ее месте в одно из ардовских озер кинулась от стыда…

– Я слышала, что Фемир Синхелм подобрал ее буквально у обочины…

– Бедная сиротка…

Ванда стиснула зубы, невозмутимо продолжая идти вперед. А стоило одному из особо сердобольных студентов вздумать поставить ей подножку, как черная тень метнулась к его ноге. Через мгновение, взобравшись к самому лицу нахала, Зиль яростно оскалился, обвивая его шею длинным хвостом. Став белым как полотно, мальчишка попытался отмахнуться от духа, но безуспешно.

– Вернись, – велела Ванда, заставляя фамильяра нехотя отпустить свою жертву.

– Ты сумасшедшая, Синхелм! – кинул вдогонку студент, стоило нечисти оказаться на ее плече.

И тут же умолк, когда мараг вновь хрипло зарычал.

– Чего ожидать от приемыша? – донеслось до Ванды напоследок, когда она опустила поднос на стол и села на свободный стул.

Молча кивнула товарищам, которые на минуту прекратили завтракать, глядя то на нее, то на Зиля. И зачем смотрели? Что? Сейчас ее попросят убраться? Не произнося ни слова, мальчишки вновь принялись есть, возвращаясь к своим тарелкам. Ванда взялась за вилку, заставляя себя повторить за ними. Она должна есть. Даже если не хотела. Должна.

Над столом повисло тягостное молчание. Но оно было для Ванды громче рева раненого ханка. Нет, они не были злы. Ее товарищи сдерживались. Но она прекрасно видела, что вопросов у них были миллионы.

– Откуда у тебя дух марага? – спросил вечно взъерошенный Раду.

– Я так зол, Синхелм! – перебивая его, не выдержал Гай и взмахнул вилкой, благо что пустой. – Как отец мог так подставить тебя? О чем он только думал? Разве он не знал, что королю не понравится, что его держат за…

– Гай! – одернул его Кахнер.

Ванда не отозвалась, молча продолжая есть. Вкуса не чувствовала, просто жевала, глотая, чтобы хоть как-то восполнить силы.

– Никто из нас не знает истинных причин, – хмуро продолжал Тео. – Причины есть всегда. Найдется и разумное объяснение.

– Какое разумное объяснение? Ты видел, что произошло вчера? Если бы ректору отчего-то не взбрело в голову перечить королю, то ее бы арестовали, как преступницу, – зло и хрипло пытался перейти на шепот Гай. – Теперь все зависит от проклятого письма… Серьезно?

– Хватит говорить так, будто Синхелм здесь нет. Она здесь. Как и это… это мертвое существо, – поморщился при виде Зиля молчавший до этого Ян. – Почему ты молчишь?

Он смотрел на Ванду.

– Потому что мне нечего сказать, – наконец отозвалась она. – Для кого-то из вас это проблема?

Она посмотрела на товарищей исподлобья, чувствуя, как усталость накатила новой волной. Но ощущение огня в груди стало ярче, подсказав ей, что сила прибывала. По капле, но прибывала.

– Нет, – ответил за всех Кахнер. – Для нас будет проблема, если ты свалишься с ног и оставишь кого-то без пары для тренировки.

– Поэтому ешь давай! – Димер мрачно пододвинул к ней свою высокую кружку с молоком.

Рунные знаки едва вспыхнули на его пальцах, над кружкой появился пар, говоря о том, что содержимое было согрето. Согрето для нее…

Ком сдавил горло слишком неожиданно. Ванда задержала дыхание и посмела вдохнуть, только когда убедилась, что не разревется перед всеми. Думай. Чувствуй. Действуй. Только в таком порядке. Иначе она сойдет с ума. Ванда приняла кружку, благодарно кивнув Нейлу.

– Спасибо. – Делая глоток горячего молока, она ощущала, как все согревалось внутри, даря успокоение.