Оксана Головина - Тьма и пламя [= Сердце Томарина (с 18-ой по 30-ю главу) + Танец огня)] [litres]

– Ты всю ночь говорила во сне, – укорила Ивон, лениво потягиваясь и зевая совсем не подобающим для благовоспитанной каэли образом.

– И что же я говорила? – спросила Ванда скорее машинально, чем из любопытства.

Она смогла встать с кровати, чувствуя себя при этом полуразложившимся зомби. Кое-как добрела до шкафа и рискнула глянуть в зеркало. Явно неудачно поднятое неизвестным некромантом существо смотрело на нее скептически, щурясь не хуже Зиля. Оставалось зашипеть и начать корчиться под лучами солнца. Синяки под глазами стали потрясающе яркими, делая лицо еще более бледным. Волосы всклокоченные, будто ночью не спала, а нарочно спутывала пряди.

Что ж, новый день настал. Но горечь прожитого, вчерашнего, никуда не делась. Душа саднила, но Ванда внутренне собралась, не позволяя прокручивать в голове недавние события. Она должна думать только о том, что предстоит. Только об учебе. И погрузиться в нее полностью, лишь бы не возвращаться мыслями к горькой правде.

– У тебя есть какой-нибудь артефакт, – так и не дождавшись от подруги ответа на вопрос, повернулась к ней Ванда, – чтобы немного оживить вот это?

Она обвела пальцем свое сонное лицо. Ивон поморщилась, глядя на нее, и покачала головой.

– Боюсь, что я еще не настолько сильна… Тебе лучше обратиться с этим вопросом к Шагриму.

– Вот уж нет, – отмахнулась Ванда и даже немного взбодрилась. – Холодный душ вполне подойдет. А ты даже не смей думать, чтобы отправиться за мной!

Она пристально поглядела на марага, нервно забившего хвостом по полу. Дух склонил голову набок, и его глаза сделались огромными.

– Я не поддамся на это. Ты ведь понимаешь?

Сила тлела в ее груди малой искрой, пытаясь вспыхнуть и разлиться привычным теплом по крови. Но пока была слишком слаба. Радовало лишь, что сегодня предстояла только теория. Приведя себя в порядок, Ванда надела новую форму и тщательно заплела косу. Она прихватила пару нужных книг, добавив к стопке и одну из найденных в ящике Лейтона тетрадей. Ту самую, в которой отыскала старые записи о сочетании основных рунных линеек. Были там пометки и о вариациях составления собственных линеек, написанных таинственным Р. Д. Эти записи могут стать весьма полезным дополнением к тому, что удастся записать на лекциях достопочтенного каэля Торина Морруса, преподающего у них рунологию.

В корпус боевого факультета сегодня лететь не придется. Они с Ивон будут часто пересекаться в основном замке Арда. Эта мысль согревала. Подруга улыбнулась ей, завидно походя на воздушное румяное облако в своих бело-голубых одеждах. Но Ванда чувствовала напряжение, которое Ивон тщательно пыталась скрыть.

– Что тебя беспокоит?

Они вышли в коридор общежития, направляясь к столовой.

– Сегодня два занятия у профессора Тэусса, – вздохнула Ивон, прижимая к груди книги.

Понимая причину ее волнения, Ванда кивнула.

– Знаешь, – продолжала подруга, – когда-то в детстве я наслушалась о волшебном вкусе плодов цаленсии. Той, что растет только в Нимерладских горах. Они были настолько редки, а я так измучила отца своим нытьем, что он велел раздобыть мне эти плоды. И когда вожделенное блюдо с удивительно пахнущими цаленсами стояло передо мной на столе, я трепетала от предвкушения и счастья.

– И каковы же на вкус эти плоды? – Ванда вздохнула, чувствуя на щеке легкую прохладу, когда Зиль возник на ее плече.

– Они оказались отвратительно горьки, – вздохнула Ивон.

– Профессор Тэусс стал для тебя своеобразным цаленсом? – спросила Ванда, хотя и так понимала, к чему вела подруга.

– Да, – подтвердила ее предположение Ивон. – Горький, терпкий, жесткий, он стал для меня в ту пору самым большим разочарованием. Но вместе с тем в тот день я открыла для себя и простые плоды ивии из нашего сада. Те самые, которые из каприза даже не пыталась попробовать. Они выглядели простоватыми и слишком обычными. Но на вкус оказались слаще меда. Мне стыдно, Ванда. Стыдно, поскольку я снова повторила ту же ошибку, что и в детстве. Я не извлекла нужного урока и была осмеяна. Поделом.

– Ты слишком строга к себе. – Ванда склонила голову, приветствуя двух преподавателей, шедших навстречу по шумному коридору. – Но что же собираешься делать? Я поддержу тебя, что бы ни решила.

– Я подала прошение о зачислении в группу каэля Гарса, – торопливо проговорила Ивон. Щеки ее отчего-то окрасил легкий румянец смущения.

Ванда сделала вид, что не заметила этого. Гарс был достойным человеком и наверняка опытным артефактором. Если Ивон будет чувствовать себя на его занятиях увереннее, возможно, это лучшее решение. Но было одно «но»…