Клаудия Ромес - Дана Мэллори и дом оживших теней [litres]

Точнее, не верила . Но после встречи с говорящей кошкой и прочих чудес, случившихся со мной в поместье, я задумалась: так ли я была права.

И всё-таки как же хорошо, что тётя Мэг не любит чай! Кто знает, какой сорт она бы выбрала – какой-нибудь ромашковый с улитками, с плесенью или с болотной тиной.

Марианна же – ура! – была страстная любительница чаепитий, совсем как я.

Между тем стал накрапывать дождик, собиралась гроза. Небо затянуло тучами, засверкали молнии, зарокотал гром. Я стала считать, сколько секунд проходит между молнией и громом. Этой игре меня научила мама.

Она была метеорологом. В ночь её гибели бушевала гроза. Нам позвонили с метеостанции, отец взял трубку. Так мы узнали, что произошёл несчастный случай.

В ту секунду одновременно сверкнула молния и громыхнул гром. Небо на мгновение осветилось. А моё сердце разорвалось на мелкие кусочки. Символично.

Для нас тогда весь мир перевернулся. Вся жизнь изменилась разом. Я стала другой: умерла мама – умерла и часть меня. С тех пор я перестала считать секунды в грозу. До этого дня.

Марианна сидела напротив меня за кухонным столом, перед нами стояло фарфоровое блюдо с кексами брауни. Я ещё даже не притронулась к еде.

– Ты такая задумчивая, – заговорила Марианна.

Я отвела глаза от окна и уставилась на стол.

– Тебя что-то беспокоит? – встревожилась она.

– Да так, ничего, – неубедительно соврала я.

– Воспоминания о наших любимых, которых больше нет с нами, они как отлив и прилив.

Как она узнала?!

– Зачастую мы помним самые мелкие детали, – с улыбкой продолжила Марианна. – Мы видим вещи, которые связывают нас с ними, и снова и снова думаем об ушедших любимых. Они приходят и уходят как времена года, так всегда было и всегда будет.

– Это какая-то пытка, – отозвалась я.

– Это только так кажется.

У меня на глазах выступили слёзы. Марианна взяла меня за руку:

– Воспоминания – это подарок. Они переносят нас в прошлое, по которому мы так тоскуем. Мы можем иногда слышать тех, кто был нам дорог, иногда даже чувствуем их близость.

– Я уже не помню её голоса… маминого голоса… – всхлипнула я, – я забыла её запах.

– Дай срок, детка, придёт время – всё вернётся. Вот увидишь.

– Всё бледнеет, растворяется, как сон. – Слёзы безудержно катились у меня по щекам. – Я была не готова к такой потере.

– К такому никто никогда не бывает готов, – вздохнула Марианна, – предопределить время прощания не в нашей власти.

Я утёрла слёзы. Дождь заканчивался, солнце пробивалось сквозь облака. Самое время сменить тему:

– Каким он был в детстве?

– Твой папа? – просияла Марианна.

– Да, расскажите мне.

– Он был таким нежным ребёнком, – она расплылась в улыбке, – и такой выдумщик. Твоей тёте никогда не приходилось с ним скучать.

Я слушала её истории, и тоска моя понемногу стихала. Марианна рассказала, как отец мальчиком однажды чуть не утонул в бочке для сбора дождевой воды, как случайно сам себя запер в мавзолее.

Безоблачное счастливое детство моего отца проходило здесь, в поместье Мэллори Мэнор, пока не умерла его мать. После этого бо́льшую часть года он проводил в интернате для мальчиков, а на каникулы его всегда забирала к себе тётя Мэг.

Отчего бы ей было не забрать его к себе совсем? Мне-то ясно почему: он мальчик.

По какой-то загадочной причине в Мэллори Мэнор не жалуют наследников мужского пола. А если бы он был девочкой – что решила бы тётя Мэг?

К счастью, отец никогда не жаловался на свою жизнь в интернате. У него были там друзья, он ладил с педагогами, в него верили, ему там прочили большое будущее как учёному.

Марианна между тем уже рассказывала о ежегодных путешествиях Игоря на родину предков, в Карпаты, и о своём знаменитом кокосовом пироге, который многие нахваливали, а Игорь к нему ни разу не притронулся.

Я не выдержала и, улучив момент, готовилась уже спросить, зачем меня привезли в поместье. Правду ли сказал Уилл?

Но Марианна, не дожидаясь моего вопроса, уже знала, что меня беспокоило. Она по-матерински погладила меня по волосам:

– Я знаю, милая, это трудно понять. Поверь мне, твоим предшественницам было не легче. Но Мэллори Мэнор нужна наследница, которая позаботится обо всех созданиях, что прячутся в этих стенах, и о добрых, и о дурных. – Она откусила кусочек брауни. Откуда она опять знает, о чём я думаю?! – Ты слышала о Мэгги?

– Конечно! Это всё так невероятно. Почему папа мне ничего не рассказывал?