Иван Булавин - Морской рыцарь

А враг его всё более выдыхался. Удары становились реже, он передвигался медленнее, иногда делая паузы, чтобы восстановить дыхание. Это не ускользнуло от взгляда акробата, он резко активизировался. В очередной раз, поднырнув под клинок, он не просто ушёл кувырком, при этом умудрился ткнуть противника в бок остриём своего оружия. Пробить кольчугу не получилось, но боль причинил сильную, судя по обиженному мычанию горца.

Теперь Радко уже не выжидал нападения, он атаковал сам, уколы находили цель, противник просто не успевал их отбивать. Доспех спасал не всегда. Очередной выпад акробата распорол заточенным рогом бедро горца чуть выше колена. Рана была с виду небольшая, но кровь потекла обильно, а раненый ощутимо захромал. Теперь бросаться в атаку он уже не мог, стоял на месте с мечом в руках, только и делая, что поворачиваясь лицом к противнику, который словно бы перетекал с места на место.

Собравшаяся толпа, которая совсем недавно поддерживала своего бойца криком и свистом, теперь замолкла. По рядам людей прокатился недовольный гул.

— Приготовься, — шепнул Лео на ухо магу, — подозреваю, когда Радко его убьёт, начнётся свалка.

Маг ничего не ответил, просто достал из-под шубы пузырёк, вынул пробку и опрокинул содержимое в рот.

— Я готов, — сказал он, сверкнув странным блеском глаз.

А бой постепенно превращался в избиение. Горцу уже давно пора было бросить меч и признать поражение. Радко никогда не был кровожадным, он, скорее всего, не стал бы его убивать. Но гордость не позволяла этого сделать, заставляя погибнуть за пару гнилых сапог.

Рана на ноге продолжала кровоточить. Теперь к ней добавилась рана плеча, сильный удар протазана разорвал кольца кольчуги и разрезал левое плечо. Совсем неглубоко, от силы, на палец. Но и это было больно, приводило к потере крови и затрудняло действия левой рукой. Следующая рана пришлась в икру, акробат проскользнул за спину своему врагу и коротким движением пробил толстое голенище сапога, тут же выдернув оружие, он отскочил назад. Сделано это было как раз вовремя, потому что противник с рёвом дракона, страдающего запором, развернулся и рассёк мечом воздух. Удар был такой силы, что руки не удержали меч, и он отлетел в толпу.

Жертв, к счастью, не случилось. Клинок воткнулся в чурбак ограждения. Повисла неловкая пауза, оба бойца посмотрели на главного. Тот шумно высморкался, утерев нос рукавицей, после чего недовольно проворчал:

— Ты хотел боя, Шамар? Ты, а не он. Так чего мнёшься, как девка, бери меч и продолжай. Или ты хочешь сдаться?

Видя, что Радко ничего не предпринимает, горец Шамар, сильно хромая, проковылял к своему мечу.

— Остановите бой, — предложил Лео, — уже ведь и так ясно, кто победил.

— Чёрта с два! — отозвался вождь, добавив несколько крепких слов, которые Лео не смог перевести. — Пусть дерётся, он никогда не был трусом.

Трусом он действительно не был. Он был храбрым воином, а теперь превращался в мёртвого воина. Кинувшись в последнюю атаку, он обрушил на Радко град ударов чудовищной силы, почти все они попали в пустоту, лишь однажды самым кончиком зацепив плечо. Радко же, дождавшись, пока враг выдохнется окончательно, отбил последний удар, а потом, неуловимым глазом движением перехватив протазан поближе к наконечнику, вогнал его в лицо горца. Прямо в рот. Широкий обоюдоострый клинок пробил голову насквозь, глухо звякнув по шлему изнутри. Горец ещё какое-то время стоял, но, стоило выдернуть наконечник, рухнул, сложился под себя с громким лязгом железа.

Радко, опустив протазан, повернулся к главе посёлка и сдержанно, с достоинством поклонился. Всё же актёра из себя вытравить получилось не до конца, а здесь он свой номер отработал на отлично.

Народ стал расходиться. Старейшина подошёл к Радко.

— Бой окончен, — напомнил ему Лео.

— Я не слепой, — спокойно ответил тот.

— Бой был честным, — добавил Лео.

— А кто-то утверждал обратное? — так же спокойно сказал вождь.

— И вы согласны с результатом? — осторожно спросил Лео.

— Если бы я был не согласен, ты бы это увидел, благородный юноша.

— И никто не будет за него мстить?

— У него есть брат, но живёт он на другом склоне хребта и Шамара ненавидит. Его дети ещё малы, но среди них есть сыновья, так что род его не прервётся. Лет через пять-шесть тебе и твоему человеку можно начинать опасаться.

— А не жалко терять хорошего бойца из-за пары сапог?

— Он не так уж и хорош, если твой человек убил его. Но теперь проваливайте из села. Вам здесь не рады.