Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

Однако пшеничные красивые кудряшки Амиэля (что отмечали все мамаши на его пути), голубые глаза невинного агнца (по его необъективному мнению) и ухоженная кожа (снимая со счёта прыщи) сразу бы выдали в нём человека с листовки. А значит, нужна была более качественная маскировка.

У труппы актёров этой ночью была большая пьянка по случаю премьеры спектакля. Разумеется, громкий стук в дверь их коморки за сценой отдался в их головах, словно молот Зенитара. Амиэль тут же был послан одновременно в зад к Намире, к дагоновой матери (хоть маг сомневался, что таковая существует) и в Бравильскую баню (чем так прославились у актёров бани в Бравиле, Амиэль не знал).

Но, как и всегда, звон монет отрезвил деятелей культуры куда лучше, чем поток ледяной воды, и поднял настроение быстрее, чем бутыль для опохмеления. После продолжительной работы по нанесению грима и нескольких красок Амиэль из четырнадцатилетнего мальчика превратился в мужчину. У него появилась аккуратные накладные борода и усы, залегли морщины, на нос налепили небольшие комки глины, чтобы он казался больше, а на лице ещё и шрам появился. Ах да, на голове у него теперь росли не пшеничные, а светло-русые волосы, выпрямленные при помощи особого клейкого состава.

Из зеркала на Амиэля смотрел состоятельный купец в возрасте, за которого все и будут принимать юного мага до тех пор, пока не услышат юношеский высокий голосок. Покинув коморку, Амиэль приобрёл новый образ, а артисты – почти шесть сотен монет. Теперь для мага осталось только приобрести необходимые для осуществления плана инструменты.

В этот день у местного мага-аргонианина Аркитуса, чья лавка различных магических товаров совершенно не пользовалась популярностью, Амиэль был первым, а возможно и единственным, клиентом. Именно поэтому хитрый ящер не преминул содрать с говорившего хриплым голосом купца чуть ли не двойную цену за покупку, которая и без того стоила немало. Но ушлый торговец сразу понял, что продешевил, потому что Амиэль даже торговаться не стал. Просто бросил мешок монет и вышел прочь, распихивая свитки по карманам.

Помотавшись по городу и наняв две повозки, Амиэль подъехал к тюрьме, оставил транспорт во внутреннем дворе и гордо вошёл в здание. Он шёл так прямо и величественно, что стража по привычке расступалась в разные стороны, пропуская его. На слабые попытки окликнуть его Амиэль не обращал никакого внимания, проследовав непосредственно к дежурному охраннику.

- Мне нужно видеть задержанных за незаконное пересечение границы мужчин, о которых говорится в листовке, - безапелляционным тоном заявил Амиэль. - Они обокрали меня и мне нужно поговорить с ними… наедине.

- Простите, господин, - вытянулся по струнке стражник, - но я не имею права пускать кого-либо на встречу с заключёнными без сопровождения…

- Оставьте этот тон! - облил бедного стражника презрением Амиэль и бросил ему на стол пятнадцать монеток. - Мне нужно поговорить с ними всеми! Хоть по очереди, мне всё равно.

- Хорошо, - звон монет подействовал на стража воодушевляюще. – Вроде бы не преступник, - сверил он пришедшего с листовкой на входе. – Простите, что задерживаю, но в городе сейчас везде ищут талморских шпионов, во как! Пройдёмте со мной.

- Подождите, - остановил его Амиэль, - ещё, будьте добры, выгрузить всё их вещички в одну из повозок. Я их выкупаю! – и бросил мешочек монет на стол.

- Но… вы же понимаете, что должны заполнить…

- Да вы издеваетесь! Вы не можете сами бумажки оформить? Неужели я должен тратить своё время на вас?

- Но, может быть, вы хотя бы представитесь?

- Боги мои Девятеро! – театрально закатил глаза Амиэль и достал из сундучка бумагу.

Это была самая настоящая грамота, которая удостоверяла личность носившего. Штука эта очень дорогая и редкая, во многом из-за довольно обширной неграмотности. Она носила на себе зачарование непохищения: в чужих руках текст с неё полностью стирался. Амиэль любил бросать эту бумагу на стол, словно козырь, потому что выражения вытянутых лиц всегда доставляли ему немыслимое удовольствие.

Страж вёл Амиэля по узеньким коридорам прямиком к блоку, где содержались наши герои. После далее было большое помещение с множеством камер, откуда небольшая дверь вела в следующую комнату, много меньше. Подойдя к одной из камер, стражник сказал:

- В этой камере сидят те заключённые. Там больше никого нет, поэтому вы, добрый господин, можете пройти и поговорить с ними. Я буду стоять здесь. Однако я должен обыскать вас, чтобы проверить, не проносите ли вы отмычек.