Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

Первым до райского уголка добралась повозка Герберта. На пути героев настиг вестник Варди, и они решили, что пара дней задержки погоды не сделают. Было решено дождаться Варди, чтобы решить, как быть дальше. К тому же Баум явно не хотел идти с Гербертом.

Аврорианец, измученный жарой в тяжёлом доспехе, ухнулся прямо в нём в озеро и блаженно пускал пузыри из-под шлема. Лаффориэль сообщила, что нормы приличия не позволяют ей купаться в обществе мужчин, пусть даже мужчин-даэдра, поэтому она совершит омовение где-нибудь в другом месте. Разумеется, Амиэль такими нормами не был скован, поэтому радостно сиганул следом за Баумом (однако держась мели), на ходу стягивая одёжку, закаменевшую от дорожной пыли. Про Герберта, мирно посапывающего в ящике, все мгновенно забыли.

Спустя день туда же прибыли Варди с друзьями. Сколько же было радости от Лаффориэль, которая никак не могла остановить текущие слёзы. А при виде неаккуратно забинтованной руки Эйви она чуть не разрыдалась. После трагедии в замке Скавена Лаффориэль стала очень ранимой и сентиментальной. Баум был нескончаемо рад (если поток невнятных слов можно было принять за радость), что с Маринетт всё в порядке, и тут же высказал это на ломаном общем. Даже Амиэль изобразил что-то вроде радости на лице.

- Подождите, а где Герберт? – спохватилась Маринетт, заметив отсутствие товарища.

- Да вон, в ящике лежит, - отмахнулся Амиэль, не заметив двусмысленности фразы.

- Как?! – Варди не мог поверить, что за такой короткий срок может произойти столько смертей.

- Ой, Варди, внученька! Не слушай Амиэля, он не это имел в виду. Малыш Герберт там спит.

- Спит, в ящике? – Маринетт почувствовала подозрительность ситуации. – Днём?

- Давайте он сам вам всё расскажет, - на лице Лаффориэль появилась печаль. – Герберт… приболел и сейчас не может с вами разговаривать. И чтобы не тащить его по солнцу, мы положили его в ящик. Уверена, вечером он с удовольствием с вами поговорит.

- Ох, господин Герберт! – воскликнула Маринетт. – Пусть он скорее выздоравливает!

- Но подождите, - нашёлся Амиэль, - мне казалось, что вы ехали за мамой и сестрой.

- Они погибли… обе, - напрямик сообщил Варди, снова став мрачнее тучи. – Убиты эльфом Вероломство по приказу Катарии.

- О нет, Варди, внучек, какой ужас! – сказала Лаффориэль и заплакала. – Какие же это плохие люди!

- Соболезную… - помрачнел Амиэль. – Может, расскажете всё по порядку.

***

Варди всё рассказал: и про крепость, и про маму, и про Коринф, и про Древний Свиток. С тела матери удалось достать дневник, оказавшимся просто кладезем информации об ордене. К сожалению, никаких конкретных сведений о целях врагов там не указывалось. Упоминалось лишь постоянное «перевернёт мир» и «всё изменится».

Уже смеркалось, когда Варди закончил своё повествование рассказом о похоронах. Эйвинд опустил голову и молча давился горем, Лаффориэль плакала навзрыд, а Маринетт сидела с таким напряжённым лицом, но не проронила ни слезинки. Едва последний луч солнца скрылся за горизонтом, со стороны ящика раздался сильный удар, вскрик и дикая страшная ругань, от которой Маринетт даже уши Амиэлю закрыла.

- Ох, мамочки родные, я же забыла, что сложила на ящик свои сумки. Бедненький Герберт!

Из своего спального места выбрался Герберт, помятый и с совершенно диким взглядом.

- Ну и хрень же мне снилась, Лаффориэль, - бормотал он, спрыгивая с повозки. – Что за адский ящик, ну точно гроб, в нём просто невозможно спать! Лаффориэль, твоя доза маленькая: прошло три дня, и я чувствую изменения. Проклятье, тут пахнет незнакомцами…

- Герберт?!

- Ой, Эйви, - осёкся вампир, глядя на друга. – Чёт я тебя не заметил. Тут столько запахов, что свихнуться можно.

- В-вампир! – непроизвольно пролепетал Варди.

- Ты как это определил? – очумел Герберт, уставившись на друга. – А, точно, третье превращение уже, да. Скамп тебя дери, а я-то хотел представиться как-нибудь попроще.

- Твою ж мать… - только и сказал Эйвинд.

Пришла очередь Герберта рассказывать про всё, что произошло с ним: и про Торонира, и про Амиэля с его братцем Луцием, и про кровь в пробирке. Не забыл он и про Баума упомянуть, недаром друг друга убить пытались.

- Это просто ужасно, Герберт! – промолвила Маринетт. – Баум, ну зачем вы так с Гербертом? – укорила она золотого воина.

- Ой, вот только ты не делай такого лица, Маринетт, - расстроился Герберт. – Мне и Лаффориэль с её охами и ахами хватает. Всё-таки, как говорил Амиэль, у этого тела есть и плюсы. Но это не значит, - сказал он Бауму, - что мне не хочется излечиться. Просто лекарство под ногами не валяется. Кстати, Маринетт, ты теперь почётный гражданин Скавена, местная знаменитость! Наместник тебя даже жить приглашал в город!