Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

- Ох, молодчики! – защебетала Лаффориэль. - Неужели контрабандисты стали с собой старушек возить? Ну скажите на милость, кто в здравом уме-то со старыми дела-то имеет? Да и что могут три молодых человека, мальчик да старушка перевозить через границу?

- Вы мне зубы не заговаривайте, альтмерка! – отрезал командир, наблюдавший за обыском вещей задержанных. - Преступники – народ ушлый, вы наверняка всё и затеяли!

- Начальник, - обратился один из его подчинённых, досматривавший вещи задержанных, - у них нет запрещённых двемерских технологий, скумы или прочих незаконных вещей.

- Уже неплохо. Однако тайное пересечение границы – тяжкое преступление. За него накладывается штраф в три сотни золотых за каждого, а также немедленная высылка. Но, поскольку вы, скорее всего талморские шпионы, то никакие штрафы, никакие потуги вас не спасут! – заявил начальник.

- Чего?! – воскликнул Варди. – Какие шпионы? Мы что, на эльфов похожи? А может, на каджитов?

- Это уже не мы выяснять будем, - спокойно ответил стражник, - а специальный агент из разведывательного корпуса. Только благодаря ему мы на вас и вышли, шпиончики вы мои! – неожиданно добавил он. – Стоп. А где ещё один? Мелкий имперец-маг по имени Амиэль?

- Понятия не имею, - ответил Герберт, который даже в гневе не опустился бы до того, чтобы кого-то заложить, - может быть, уже сбежал куда-нибудь. У него же денег, похоже, больше, чем ты за жизнь получишь, стражничек, - передразнил его мечник, за что тут же получил по лицу.

– Ну всё, заковать им руки! А этому клоуну заткните рот! – похоже, замечание про заработок стражника был обидным.

Когда наших героев под большим конвоем вели, судя по всему, к месту заключения, Варди думал, сколько ещё препятствий на его пути нужно преодолеть, почему ничего не происходит просто? Герберт в очередной раз думал, насколько же он ненавидит купленных стражников, поскольку высказать это им у него возможности не было. Мысли Эйвинда путались в голове, потому что бой с целой кучей мертвяков в тяжёлых доспехах вымотал его, так что он просто мечтал наконец-то куда-нибудь сесть и отдохнуть. Лаффориэль чуть ли не молилась, чтобы её не сажали в мрачные, влажные и холодные камеры. В сырых помещениях у неё невероятно болели суставы. Маринетт же в ужасе представляла себе, что сотворит с ней трактирщик, когда её приведут обратно. От этих мыслей её ноги начали заплетаться, и, в конце концов, она споткнулась.

Тюрьма, точнее одна из двух тюрем западного Драгонстара, располагалась практически у городской стены и представляла собой три этажа: два верхних отводились под комнаты управления и казармы охраны, а третий, находившейся под землёй, отводился под сами камеры. От центральной комнаты, куда попадал каждый, кто спускался по лестнице, выходило несколько дверей в просторные залы, где вдоль стен тянулись ряды камер, закрытых на тяжёлые двери. А ещё был блок, куда сажали только что прибывших преступников. Им даже оставляли их старую одежду, зато остальные вещи отбирали.

Варди и Герберт попали в одну камеру. Кроме них там больше никого не было. Эйвинд оказался в камере с двумя орками настолько бандитского вида, что даже беспечный Герберт не стал бы вести с ними бесед. Но соню совершенно не волновало, кто является его соседом. Единственное, что он заметил – свободную кровать.

- Ну чё, молодчик, - мерзко улыбнулся один из зеленокожих, - за что это тебя повязали? Эй, ты меня вообще слушаешь?

Ответом ему был лишь раскатистый всхрап моментально уснувшего оборотня.

Маринетт и Лаффориэль угодили в соседнюю с Эйвиндом камеру, вместе с редгардкой со шрамом через пол лица. На ноги каждой прицепили по железному браслету и приковали к стене. Маринетт, и так уже натерпевшаяся за одну ночь, окончательно сжалась около стены и содрогалась всем телом. Дрожала она не только от холода: стража, не желая наполнять тюрьму вонью из канализации, просто окатили бедную девушку ледяной водой и оставили в холодной камере. Но что невероятно, ни одной слезинки не скатилось по её щекам.

- Ох, внучка, совсем замёрзла, - защебетала бабушка и применила какое-то заклинание, от которого по телу замёрзшей девушки растеклось тепло. - Согласна, в этой камере совсем сыро и холодно! И как только двух порядочных женщин бросили в эту дыру!

- Я… я не заплачу, - заговаривалась Маринетт дрожащим голосом. - Н-не заплачу, ни за что…

- Да не переживай ты так, - вдруг вступила в разговор их соседка. - Я тебя не трону! Да и к этой камере со временем привыкаешь…