Марина Дяченко - Ведьмин зов

— Тогда я еще спрошу. Как ты думаешь, зачем нужны ведьмы? Я имею в виду, эволюционно?

— «Древние идеалисты называли ведьму воплощением бессмысленности, — процитировал он на память. — Материалисты указывали на объективный исторический факт: поголовное истребление ведьм повсеместно влекло за собой закат цивилизации».

— Но статья еще не вышла, — пробормотала Ивга. — Она стоит в завтрашнем номере! И… ты же не учишь все мои тексты наизусть?!

— Я не виноват, что у меня хорошая память. — Он продолжил, будто лектор в академическом зале: — «В мифологии прослеживается четкий мотив: некий древний обряд был осквернен. Испорчен. Запачкан. Какой обряд имеется в виду? Разумеется, инициация. Обращение «Да погибнет скверна» изначально подразумевает не ведьм как таковых, а некий изъян, отравивший обряд своим злом. Неинициированные ведьмы бывают добрыми либо жестокими, порядочными либо бессовестными, но действующие ведьмы добрыми не бывают никогда. Ведьмы сами по себе — не зло, инициация — великое зло. Почему же любая неинициированная ведьма хоть раз в жизни задумывается о том, чтобы изменить свой статус? Интуитивно ведьмы предполагают, что на другой стороне обряда их ждет чудо, а не чудовище. Интуиция ведьмы, чутье ведьмы — древние явления, они не меняются тысячелетиями. Возможно, ожидание чуда — рудимент прежнего обряда, когда ведьма после инициации становилась не разрушительницей, а созидательницей».

Он проговорил все это без спешки, но и без единой запинки. Луч закатного солнца упал на керамическую вазу, и глаза лисицы оживились, зажглись, как если бы Клавдию удалось удивить даже ее.

— Садись, пять, — пробормотала Ивга.

— Неужели ты думаешь, что я не читаю твои тексты еще до печати?

— Скажи еще, что ты их визируешь.

— Обижаешь, мне не по рангу, я же не цензор. Кстати, цензор, который это пропустил в печать, уже вылетел с должности. И статью отозвали.

— Что?! — Она подскочила, как на гвоздях.

— Ты тут вообще ни при чем. — Он поднял ладони, будто заранее сдавался. — Кто виноват, тот расплатился. Заменили твоей же статьей, которая стояла на будущий месяц, так что…

— Но за что?! — Ошеломленная, она снова опустилась на стул. — Что за крамола в этом тексте?!

— Ты пишешь об инициации, как о желанном и естественном шаге в жизни любой ведьмы.

— Ерунда. — Она вспыхнула. — Я прямым текстом пишу, что инициация зло!

— Прямым текстом — да. А между строк ты оправдываешь свое, лично свое стремление к инициации.

Ивге показалось, что ее голову опускают в ведро с ледяной водой. Ни вздохнуть, ни выдохнуть, кромешная жуть его правоты и невозможность эту правоту признать.

— Ну прямо-таки оправдываю, — сказала она желчно. — Говорить об очевидном — значит оправдывать? Это… мракобесие, произвол… Да это просто глупо, если хочешь знать! Заметаем мусор под ковер, не говорим о ведьмах, не снимаем о них кино, не пишем книг, закрываем исследования… Отзываем статьи… Единственный допустимый жанр — профилактическая беседа…

— Если хоть одна девочка, прочитав это, задумается о чуде, которое ждет по ту сторону…

— Девочки не читают академических журналов! У нас жалкий тираж и специфический круг читателей!

— Ты не представляешь, какие широкие интересы бывают у девочек. — Он помолчал. — А статья прекрасная. Красиво. Мир, где нет Инквизиции и она не нужна. Девушка, осознавшая себя ведьмой, не переживает потрясение, не живет в страхе, не становится на учет… А проходит очищенный обряд, и все, никаких смертей и терактов. Они смогут предотвращать катастрофы, а не устраивать, исцелять болезни, а не насылать… И я в этом мире был бы совсем другим человеком. — Он грустно улыбнулся. — Ивга, не обманывай себя.

— А ты себя не обманываешь?! — Ее горечь переплавилась в злость. — Права для ведьм, работа, учеба для ведьм, давайте полюбим ведьм, и они не будут проходить инициацию… Нет! Тяга к инициации заложена в нас, как бомба, Клав! Изначально! Ни семья, ни личное счастье, ни любимая работа не гарантируют от взрыва! Если «чистая» инициация — мои фантазии, это… очень плохие новости. Значит, для выживания человечества эффективнее убивать нас, как только выясняется, что девочка — ведьма, и хрен с ними, со свободными искусствами. Либо вариант «ноль», либо конец человечества, вот как это выглядит!

Она перевела дыхание. Кажется, она случайно высказала глубинную правду — такую неприятную, что называть ее вслух было дурной приметой. Жаль, что произнесенные слова нельзя отозвать, как статью в журнале.