Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

Причём вторая жена, потому что первая была на сносях, третья уехала с частью дружины князя торговать в Холмы, а четвёртая… да, многожёнство в Речке имело место быть. Ему это казалось странным, противоестественным, но люди в этом не видели ничего плохого. Конечно, если жёны согласны были на расширение семьи на ещё одну жену и если эта женщина, так же была не против. Большинство жителей всё же предпочитали моногамные браки… слово-то какое вспомнил… в общем, у большинства жена была одна.

Совник шёл за ними, смотрел на их спины и продолжал размышлять — большей частью, что бы ни смотреть вверх, на стволы гигантских деревьев. Не по себе ему становилось от их вида. Настоящие титаны растут там, впереди. Лучше уж смотреть на мускулистые спины тех, кто сделал своим ремеслом, походы в этот чудовищный лес, давящий на психику одним своим видом.

Он немного о них знал. Вот сразу впереди идёт Лиз — жена Ола, ведущего всю их маленькую группу в Великий лес. Низкорослая, стройная женщина, в чьих русых волосах пробивается седая прядка. Она отличается о своих родственников цветом глаз — у неё они зелёные, у Ола и её сыновей — голубые. Эта женщина как-то умудрилась сохранить фигуру сильной, крепкой, а лицо достаточно привлекательным, несмотря на эту нелёгкую жизнь, возраст и обилие детей. Может, всё дело в том, что конкретно это семейство, в Великий лес ходит чаще, чем к небольшой группу полей, принадлежавших им. Собственно он не очень понимал, зачем они вообще работают в поле. Эти «лесовики», «одёжник» со своим семейством и прочие, занимавшиеся всегда востребованным ремеслом. Они могли бы всё нужное обменивать на то, что добывают своим главным ремеслом.

Видимо истинно говорят — человеку всегда будет мало, сколько бы благ он ни получил. Как и жители села, порой сами ходят в Великий лес, экономя средства, так и лесовики, предпочитают, хоть немного, но всё же самостоятельно выращивать овощи и зерновые.

Её спина узкая, словно из камня выточена. Рубаха Лиз сшита по-особому, не так, как у большинства жителей Речки — она облегает её торс, из-за чего не сложно разглядеть детали фигуры.

А вот штаны у всего этого семейства отличаются от тех, что предпочитают жители Речки. Собственно, в другое время, на полях и на площади, во время обучения местных, он видел их в том же облачении, какое носили все. Собираясь в поход к лесу, они переоделись. Теперь на них просторные штаны из грубой кожи, в коих, наверное, не так уж и прохладно, особенно сейчас, поздней весной. На ногах у них теперь сапоги из той же кожи. Зачем они так оделись, он примерно представлял, а вскоре получил и прямое подтверждение своим догадкам. А так же понял, почему в селе, и в пути через поля у стен, все четверо на него поглядывая, едва сдерживали улыбки.

Через плечо Лиз, можно было легко увидеть спины её мужа и детей. Ол — настоящий гигант, даже крупнее Михи, за его спиной легко могли бы спрятаться две девушки размером с Лиз. При этом пуза, как у кузнеца и Головы, у него не наблюдается. Воистину гора мышц. Их сыновья, с какой стороны ни посмотри, казались чем-то средним между Ол и Лиз. Высокие, стройные, русоволосые, голубоглазые, с крепкими правильно скроенными фигурами. Они меньше своего отца, как ростом, так и размерами, но в подвижности Ола они легко превзойдут. Ром и Анд — кто из них кто, понять было невозможно. Парни одевались абсолютно одинаково, манера двигаться и говорить, почти не различалась. Он на них внимание обратил ещё в тот день, когда впервые тренировал местных жителей. Ром и Анд, похожи друг на друга, как два яйца. Близнецы они…

А вот и откос, с тропинкой, змеящейся по его самой пологой части. Как только они поднимутся по ней, Великий лес окажется прямо перед носом. Совник непроизвольно вздрогнул, представив, что окажется под сводами гигантских деревьев этого леса.

— Князь, — сказала Лиз, повернув голову, — не вздумай паниковать. Что бы ни случилось, ни какой паники. Не бежишь, не кричишь, за меч и пушку не хватаешься, слушаешь, что мы говорим, и делаешь так же, как и мы, в точности делаешь князь, понял?

— Понял. — Кивнул он, автоматически поправляя цевьё автомата. Да, Миха всё же сделал патроны. Месяца три возился, каждый день важно заявляя «завтра точно сделаю князь!», а на завтра отвечал точно такой же фразой. Совнику в итоге надоело, и спрашивать он перестал, лишь попросив автомат не поломать. Миха оскорбился и клятвенно заверил его, что с оружием ничего не случится, а патроны — завтра, крайний срок, послезавтра, но сделает.