Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

Минут пять он стоял там, не двигаясь, без единой мысли в голове. У его ног лежит существо, разрубленное одним ударом меча, от носа до грудины. Чёрная кровь течёт на зелёную траву, слабо дрыгаются задние лапы. Монстр давно умер, а он всё стоял и смотрел на него — в голове пусто. Ни воспоминаний, ни мыслей. Только удивление. Он ведь до смерти испугался, когда существо стало видимым. Но почему страха не было, когда оно прыгнуло? Он просто ударил и всё. И теперь нет никаких эмоций. Его пытались убить, но убил он. Теперь он пойдёт дальше, а его враг станет пищей для падальщиков. Всё, больше добавить тут нечего, и любые эмоции, кроме удовлетворения, коего, почему-то, нет и в помине, тут будут не уместны. Потому что так и должно быть, так всегда и было, вся его жизнь, была такой. От рождения и до этого момента, всё было точно так же.

А как иначе объяснить его состояние? Совник настолько привык к подобным вещам, что вообще никаких эмоций нет. И этот удар… он не мог вспомнить, что б когда-либо видел этот или любой другой меч. Но стоило поднять его, ощутить рукоять в руке, ощутить его вес и тело сработало автоматически. Он просто ударил, сильным, отточенным движением, разрубая и плоть и кости, и даже прочную шкуру существа. Совник точно знал, что и как нужно делать…

В какой-то момент он очнулся. Повернул лезвие боком, приблизил к лицу — ни капельки крови. Вся уже стекла на траву, по сеточке кровотоков, на очень тонком лезвии. Синеватое оно, лезвие этого меча, крепкое, острое, не требующее заточки… из какого металла сделан этот удивительный клинок? Нет ответа. Но явно не простая сталь, меч лёгок, словно пушинка.

Он убрал оружие за спину — одним движением одной руки, словно делал это тысячи раз, и движение дошло до полного автоматизма.

Он тяжко вздохнул и покачал головой — ни единого воспоминания. Если об автомате он вспомнил очень много, то про сам меч ничего. Что, по идеи, означало, что меч при нём недавно, и он использует его тоже не очень долго, потому и не реагирует разум, скованный глубокой амнезией… но он владеет этим оружием так, словно упражнялся с ним всю свою жизнь.

Видимо, с этой амнезией не всё так просто. Или дело в том, что именно этот меч при нём недавно, а прежде он орудовал каким-то другим клинком и потому воспоминания такие?

Странное, кстати, сочетание вооружения. Он поднял автомат, отсоединил маленький квадратный магазин — там ещё есть патроны. Надо было дальше стрелять… нет, не надо было.

Память приоткрыла завесу тайны — словно вспышка. Он вспомнил. Ни образ, ни картинка, только понимание сути того, что он имеет при себе. Тут нет ничего странного, всё правильно — автомат не всегда помогает, меч не со всеми работает. Где-то лучше применять одно, где-то другое, а иногда приходится использовать всё вместе, либо вовсе бежать без оглядки.

Но главная причина даже не в этом — патроны. Их мало, их трудно достать… патроны в принципе или только патроны к его автомату? Вот тут снова осечка, память молчит как убитая.

— Мать твою. — Буркнул он, поднимая рюкзак. Снова ругнулся, снял автомат, одел рюкзак. Зачем-то выругался опять и закинул автомат на плечо. Минут пять ещё, он стоял озираясь. Куда идти?

Кругом лишь море зелёной травы. Одно направление ничем не отличается от другого.

— Совник, наверное, это всё-таки имя. — Пробормотал он, медленно поворачивая голову — взгляд ни за что не цепляется. Просто зелёный горизонт, сливающийся с голубыми красками небес.

Он ещё долго стоял на одном месте, не в силах принять решение. Пытался вспомнить хоть что-то о цели своего путешествия. Ну, не мог же он просто так оказаться посреди полей? Наверняка, где-то есть дом, в котором он живёт и люди, которые его ждут. Он куда-то и зачем-то шёл. Теперь было бы неплохо вспомнить, откуда он шёл, а ни куда, тогда можно будет вернуться, а там может ещё что-то вспомнит. Как минимум, ему расскажут, зачем он уходил и куда. Но память молчит, а в рюкзаке нет ничего, что могло бы дать ответы. Только еда, патроны, перевязочные материалы, таблетки…

Стоп. И почему сразу не подумал?

Совник усмехнулся — без всякой радости, скорее в разочаровании от собственного тугодумства. Ведь на нём надет прочный кожаный жилет, некогда бывший курткой — рукава отрезаны у плеч. На ногах свободные штаны из какой-то плотной ткани. И обе части его гардероба, изобилуют карманами. Надо было сразу их обыскать… ну, изобилуют, громко сказано, конечно.

Два кармана на куртке снизу и два на груди, с замками молниями. Ещё три кармана на штанах — у пояса два и один у колена. Не сказать, что их прям изобилие.