Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

На третий день блужданий в холмистом районе местного ландшафта, память снова проснулась. И, вопреки ожиданиям, он не был этому рад. В этот день, он узнал кое-что о своём прошлом. Он узнал, кем, возможно, он когда-то был.

Но, как и прежде, новое воспоминание противоречило всему, что он видит вокруг и прибавляло кучу новых вопросов в довесок к множеству прежних, оставшихся без ответов.

Да и воспоминание ли то было? Он уже начинал сомневаться в себе. Поля кругом, он в постоянном напряжении, на нервах весь — вдруг он начинает потихоньку сходить с ума?

Совник перебрался через гряду особенно высоких холмов и замер на вершине — внизу простиралась точно такая же пересечённая местность, что осталась позади. Но теперь появились детали, которых прежде не было. И область распространения тех деталей — в обе стороны горизонта.

Он спустился вниз, чувствуя, как, от неприятного предчувствия, щемит сердце. Дошёл до подножия холма и остановился. Из земли, повернув пушку на бок, на него смотрела орудийная башня танка. Из люка на её вершине, торчал безголовый и безрукий скелет. Рядом, из земли, торчала половина черепа. Совник прикоснулся пальцами к слегка изогнутому дулу пушки.

— Армата, модель 35Б на атомном приводе. — Пробормотал он. Медленно повернул голову. Чуть левее, холмик торчит. Он весь порос травой, но с одной стороны, кто-то пытался вырыть ямку. Этот кто-то, не смог прокопать далеко — уткнулся в корпус какой-то машины. Там нарисован флажок — три горизонтальных полосы синего, красного и белого цветов. Самой машины не видно, она ушла в землю. Совник прошёл немного дальше — тут торчит только гусеница, эта машина ушла в землю боком. Видимо, машину перевернуло некой чудовищной силой. Он знает, что это за машина:

— Т-90-М, модернизированный, усилен плазменной пушкой. Новейшее оружие…

Он шёл по полю. Часто останавливался, разглядывая останки техники. Дыхание перехватило, и он не мог говорить, но мысленно повторял названия машин. Он знал, как называется и что из себя представляет, в общих чертах, каждая из них. Не помнил их, но стоило увидеть, и он уже знал, что они такое. На этом бесконечном поле, в землю ушли сотни машин. От стрелявших осколочными и бронебойными снарядами, давно устаревших, до самых современных машин на атомных двигателях, с плазменными и лазерными орудиями. Последних было намного меньше — их создали в самом конце. Их ставили на шасси от старых моделей, потому что шасси современнее придумать никто не успел, всё началось слишком быстро… но что началось? Память не ответила, да и не нужно уже.

Совник присел на одну из башен развороченных прямым попаданием. Сама машина ушла в землю так глубоко, что и от башни сантиметров сорок вверх проступает, да и та не полностью — толстая броня вывернута наружу розочкой, этакий стальной цветок посреди зелёных полей.

Он долго смотрел на поле битвы, отгремевшей так давно, что природа почти скрыла все её следы. Совник знал почти всю технику, которая погибла тут. Вспомнился монстр на окраине города — теперь он знал, что это такое. Боевой робот системы «Страж», они выполняли функции лёгкой бронетехники и использовались чаще всего на рубежах, как часовые и охотники на дезертиров, да вражеских лазутчиков. Отличная машина, с простеньким автономным ИИ. Жаль, что её так и не довели до ума — мог бы получиться могучий беспилотный, полностью автономный танк.

Была у этих машин ещё одна задача, с которой они справлялись, но не слишком хорошо.

Некоторые модели «Стража», способные закапываться в грунт или летать, использовали для организации засад на вражеские колонны — он помнил это, но не помнил откуда. То же самое, что и с мечом. Навыки есть, а откуда они взялись решительно непонятно.

Тот робот решил, что он дезертир из какой-то группы войск. Программа всё ещё активна — тех, кто мог бы её изменить, уже давно нет в живых. Война. Вот что сгубило этот мир и он солдат на той войне… которая закончилась лет тридцать назад и это как минимум.

Совник поднял руки перед лицом и минут десять смотрел на свои ладони.

Этим рукам нет и двадцати пяти лет.

— Чёрт возьми… — Проворчал он, злобным взглядом оглядывая поле мёртвых машин.

Возникло чувство, что весь этот мир над ним издевается. Он неприлично молод, а память настойчиво пытается его убедить, что ему далеко за пятьдесят, если не больше.

Совник двинулся дальше, обходя невысокие холмы, хм — настоящих холмов тут нет. На этом поле, все они, скрывают под собой тонны металла и кости множества людей.