Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

Князь осмотрел все кровати, но Але там не было, он тут же ринулся прочь из лазарета и вихрем пронёсся по селу, возник у порога своего дома и настежь распахнул дверь.

— Совник? Как??? — Ошарашено моргая, молвила девушка, сидевшая на кровати, с Лио на руках. Ребёнка она чуть не выронила, а её челюсть отвисла так, что стукнула малыша по макушке.

— Але! — Он кинулся к ней и, рухнув на колени, обнял ноги девушки. На глазах наворачивались слёзы, сердце истерично билось… он с удивление отмечал всё это, словно бы со стороны. До этого дня, он не понимал, насколько же сильно ему дорога эта девушка, прославленная воительница Але…

Да, как оказалось, последнего волосатого человека, Але всё же зарубила сама — отсекла ему голову одним ловким ударом. Затем прикончила обезьяну, приколотую мечом Совника к стене, и велела дружинникам, нести князя, Тать и Васа, в лазарет.

И она тоже рассказала о напрочь переломанных рёбрах. Совника смяло точно так же как Тать, даже хуже. Из него действительно пришлось вытаскивать осколки костей. Вчера. А к полудню следующего дня, он как огурец, только что сорванный с грядки. У Совника не было ответа на вопросы Але, а у неё, почему-то, глаза загорелись, губы она нервно облизнула и вдруг:

— В детстве ты болел пузырчатой болезнью, ведь так? Или твои родители болели, да?

— А? — Тут действительно как-то непонятно. — От неё разве ни умирают?

— Не всегда. — Лио вдруг начал капризничать и зарядил папе пяткой в затылок, да прямой наводкой. Аж глаза к переносице сошлись. Сильный паренёк… Але с улыбкой принялась баюкать его на руках, потом снова посмотрела на своего супруга. — Лио сильнее всех младенцев, каких я только видела. Он похож на тебя Совник. Он вырастет очень сильным человеком.

Она молчала некоторое время, а он просто сидел на полу, обнимая её ноги и положив голову ей на колени. Его ждало откровение, которое, на его взгляд, было сейчас совсем не к месту.

— Иногда, дети, болевшие пузырчатой, выживают. Они становятся Другими. Иногда, их родители болеют и выживают, а их дети рождаются Другими. — Она взъерошила его волосы и мягким голосом добавила. — В основном, они становятся слишком другими — страшными, уродливыми. Их убивают или изгоняют. Но иногда, такие дети или их дети, становятся другими, по-другому. Как ты.

В голове полыхнуло слово «мутация». Стало сильно не по себе, но… он что мутант? И потому такой, потому исцеляется так быстро и столь силён? Объяснение, хотя и неприятное, но разумное, однако, оно не даёт ответов на кучу других вопросов, какие у него есть. Карта — откуда она, откуда он знает, как ей пользоваться? Прочие воспоминания и знания, откуда это всё? Эх…

Да к чёрту это всё. Нужно просто жить. И вообще, когда думаешь долго, волосы на голове выпадают. Так что — в туман всё! Решительно и насовсем.

Через две недели после сих событий, его ждал сюрприз. Крайне необычный.

— Милый, я слышала, молодка из лекарей, просила тебя об услуге, да? — Сказала Але, после бурных и приятных упражнений на их общей постели. Обняла нежно и мягко-мягко вот это сказала.

— Нет. Не было ничего. Не знаю ничего. — Поспешно отрапортовал князь, внутренне холодея. Никак назревает продолжительный скандал, возможно, с прицельным мордобитием, его драгоценного лица, если не хуже. Меч там далеко от кровати? Але не дотянется?

Надо бы как-то приготовиться — если что, сразу в двери, как есть в одних волосах и бежать, пока она не остынет. А там вернётся, будут слёзы извинений, просьбы простить и…

— Ты так больше не делай. — Говорит Але, целуя его в щёку. Совник молчит, не совсем понимая, о чём речь. — Если просят — сделай.

— Ты знаешь, о чём она просила? — Осторожно поинтересовался он, а то мало ли, может речь о том, что б там по хозяйству чего сделать или ещё что. Надо бы убедиться, что б…

— Совник, — Але залезла сверху и, упираясь ладонями ему в грудь, очень серьёзно произнесла, — нас мало. А ты сам знаешь, как тяжело нам приходится. Ты сильный, смелый, ты — Другой. И ты чужак. Ты не наш, ты свежая кровь. Ты — сильная кровь. Не отказывай им, никогда не отказывай.

— Ну… я это… как бы… — А чего ещё он скажет? Растерялся Совник по полной программе.

— В просьбе не отказывай — нам нужны сильные дети. — Але наклонилась ниже, её груди коснулись его кожи, и она шёпотом сказала. — Но лишь однажды. Повторится дважды с одной и той же — я первой же ночью, своими руками, тебе сердце вырежу.

Как-то нехорошо ему стало. И всё что поднималось заново, вдруг безжизненно повисло. Князь сглотнул судорожно и икнул согласно.